17 сентября 2018 года представитель Константинопольской Православной Церкви при Всемирном совете церквей епископ Тельмесский Иов (Геча) дал интервью украинским СМИ, из которого явствует, что Украина якобы всегда была канонической территорией Константинопольского Патриархата. Напомним, что епископ Тельмесский Иов в 2015 году был отстранен от управления Западноевропейской Архиепископии по многочисленным просьбам православных верующих и профессорско-преподавательского состава Свято-Сергиевского института в связи с его авторитарными замашками и неумением выстроить диалог с паствой. Теперь он призывает руководство УПЦ (МП) вступить в диалог любви с раскольниками.
Епископ Иов всячески стремится убедить своих читателей, что Украина всегда оставалась епархией Константинопольского Патриархата, начиная от Крещения Руси и даже... после формальной передачи Константинопольским патриархом Дионисием всех прав на Киевскую митрополию патриарху Московскому Иоакиму.
Вот что он говорит в своем интервью:
«Украина была и оставалась, даже после 1686 года, канонической территорией только Вселенского Патриархата. После присоединения в середине XVII века Левобережной части Украины к Московскому государству Киевская церковь оказалась разделенной на части между различными враждующими странами (Россией, Польшей и Турцией), из-за чего в Киеве долгое время не могли выбрать единого митрополита. В этой сложной ситуации Вселенский патриарх, чтобы не оставить окончательно украинскую паству без архипастырского окормления, часть Киевской Церкви на подвластных России территориях в 1686 году передал под временную опеку (наместничество) Патриарху Московскому, чтобы тот мог помочь поставить в Киеве и других епархиях левобережной Украины (Гетманщины) митрополита и епископов. При этом принципиальным условием оставалось требование, чтобы Киевские митрополиты и в дальнейшем оставались автономными от Москвы экзархами Вселенского патриарха и обязательно поминали его имя на всех богослужениях. То есть это никаким образом не являлось передачей Киевской митрополии под власть Московских патриархов».
Преосвященный Иов, мягко говоря, лукавит. Действительно, после Киевского собора, на котором был выбран митрополитом Гедеон (Четвертинский), как отмечает великий русский церковный историк митрополит Макарий (Булгаков), гетман Самойлович и Гедеон (Четвертинский) в письмах на имя Царя и Патриарха просили отправить из Москвы в Константинополь посольство с тем, чтобы получить от Константинопольского патриарха согласие на подчинение Киевской митрополии Московскому патриарху, и при этом просили, чтобы были соблюдены права и привилегии Киевской митрополии. Однако в ответ им составлена выписка из летописей, в которой обосновывалось право Московских патриархов на Киевскую митрополию . В ответных грамотах говорилось о том, что права и привилегии Киевского митрополита будут сохранены, а в сохранении за ним титула экзарха Константинопольского патриарха было отказано .
Столь же твердо на этой позиции стояли русские послы в Константинополе Алексеев и Лисица, которые встретились и с сопротивлением патриарха Иерусалимского Досифея (считавшего, что Константинопольский патриарх не должен отказываться от Киевской митрополии в пользу Московского патриарха и что это дело касается всех восточных патриархов), и с уклончивым упорством патриарха Константинопольского Дионисия. Спрашивается, стали бы они так упираться, если бы речь шла о временном наместничестве?
Тем не менее, после согласия великого визиря на передачу Киевской митрополии под власть Московского патриарха Дионисий стал уступчивее, поскольку нуждался в его подтверждении своего избрания на патриаршество. Патриарх Дионисий отправил с Алексеевым несколько грамот (царям, Московскому патриарху, гетману, Киевскому митрополиту), суть которых сводилась к тому, что он уступает Киевскую митрополию Московскому патриарху .
В данных грамотах ничего не говорилось о статусе митрополита как экзарха, что было бы с канонической точки зрения несовместимо с его поставлением от руки Московского патриарха. К тому же, зная каноническую щепетильность правителей Московского Царства, можно не сомневаться в том, что они испросили полную и безусловную передачу Киевской митрополии.
Константинопольские публицисты любят спекулировать на том, что после получения грамот посол Никита Алексеев вручил патриарху Дионисию в дар 200 золотых и три сорока соболей. Однако, коль скоро это произошло после волеизъявления Патриарха, это следует рассматривать как свободный дар братской Церкви, а не как взятку. К тому же не стоит им так унижать своего же Константинопольского патриарха.
Для того, чтобы убедить своих читателей в правомочности претензий на Украину, епископ Иов готов опереться на кого угодно. В том числе на турецкого холопа и предателя интересов Малороссии Петра Дорошенко. Вот что торжественно утверждает еп. Иов:
«Юрисдикция Вселенского Патриархата неизменно распространялась и на украинскую Буковину и южную (т.н. «ханскую») часть Украины, которая официально находилась под протекторатом Крымского ханства и Османской империи. Еще гетман Петр Дорошенко пытался создать Украинское государство под протекторатом османских султанов, наподобие того, как было в Молдо-Валахии. Его единомышленником был Киевский митрополит Иосиф (Нелюбович-Тукальский), который выступал за сохранение Киевской митрополии в юрисдикции Вселенского Патриархата. В результате тех попыток гетмана Дорошенко по Бучацкому договору 1672 года под султанский протекторат от Польши отошла вся территория восточного и западного Подолья (от Бучача по Брацлав). На территории украинского Подолья с 1672 до 1699 гг. в составе Османской империи существовал Подольский или Каменецкий эялет (“край”) с административным центром в Каменце (ныне г. Каменец-Подольский). После смерти митрополита Иосифа (Нелюбовича-Тукальского) Вселенский патриарх Иаков в августе 1681 г. номинировал для города Каменец митрополита Панкратия, основав таким образом Каменецкую митрополию в составе Вселенского Патриархата (фактически существовала до 1699 г.)».
Здесь владыка Иов коснулся одной из наиболее скорбных и позорных страниц истории Константинопольского патриархата и Малороссии.
Действительно, через несколько лет после смерти Киевского митрополита Иосифа (Нелюбовича-Тукальского; †1675), в 1681 г., в Подолье была создана митрополия Константинопольского Патриархата во главе с Панкратием, «митрополитом Каменецким и Подольским и всей Малой Руси, экзархом Константинопольским». Власть его распространялась только на ту часть Речи Посполитой, которая была захвачена Османской империей, остальная часть Киевской митрополии находилась под управлением Львовского епископа Иосифа (Шумлянского), тайного униата, которого польский король в 1679 г. назначил администратором Киевской кафедры.
Османская империя оказалась прямо вовлечена в украинские дела после того, как в ее подданство в 1669 г. перешел правобережный гетман Петр Дорошенко . В 1672 г. султан Мехмед IV после незначительного сопротивления взял мощную крепость Каменец Подольский. Жители были пощажены, но самые красивые девицы были отправлены в султанский гарем, а почти все церкви были превращены в мечети. Были оставлены только одна православная, одна католическая, одна армянская церкви. Таким образом, в столице Каменецкой митрополии, которой так гордится преосвященный Иов, был всего один (!) православный храм. Успешная военная кампания Порты против Речи Посполитой в 1672–1676 гг. на Украине привела к переходу Подолии с центром в Каменце-Подольском в состав Османской империи и к образованию Каменец-Подольского эялета. Над Киевщиной и Брацлавщиной был признан сюзеренитет османов. Владения Петра Дорошенко, таким образом, сохраняли весьма призрачную автономию . Журавенский договор 1676 г. между Речью Посполитой и Османской империей окончательно закрепил бо льшую часть территории Правобережной Украины за османами. При этом переход Подолии в юрисдикцию Османской империи привел к установлению на этих территориях османских порядков. Согласно сведениям османского деятеля Сары Мехмед-паши, значительная часть населения покинула этот регион еще после заключения польско-турецкого договора 1672 г. . В этой связи у Стамбула существовал проект заселения этих территорий татарами-липками . В то же время оставшаяся часть немусульманского населения облагалась высокими налогами , вводился так называемый налог кровью (девширме) – практика насильственного набора детей христианских подданных империи в корпус янычар (личной стражи султана). Только в 1673 г. в янычары с территории новообразованного эялета было набрано ок. 800 мальчиков, которых в дальнейшем насильственно обрезали и обратили в ислам . На территориях, подчиненных османской власти, запрещалось строительство новых православных храмов, часть существующих церквей при этом была закрыта и превращена в мечети . На территории самого т.н. Гетманства османские войска вели себя так, что в начале 1673 г. Дорошенко пришлось хлопотать о грамоте, которая ограждала бы христианские храмы на территории «Украинского вилайета» от насилия. Впрочем, с грамотами особо не считались. Османы уничтожили все мужское население города Умань. В Чигирине во время крестного хода представитель султана требовал сорвать с митрополита митру, потому что грекам не разрешалось так облачаться в Стамбуле. Союз с османами скомпрометировал Дорошенко и лишил его поддержки в украинском обществе. Приход османских войск (и вместе с ними Патриаршего экзарха), чего так добивались Дорошенко и митрополит Иосиф, привел к тому, что бо льшая часть территории Гетманства перестала подчиняться Дорошенко. Началось массовое бегство людей с Правобережья за Днепр, причем с 1675 г. стали уходить не только простые люди, но и приближенные гетмана. Таким образом, оккупация османами Подолья, где была создана Каменецкая и Подольская митрополия, отдельная от Киевской кафедры, имела своим результатом почти полное исчезновение на этой территории христианства.
Экспансионистские планы османов во 2-й пол. 70-х гг. XVII в. были шире и распространялись на Киев и Левобережную Украину . Если бы это удалось, то всё православное население Украины оказалось бы в том же положении, что и православные уже оккупированной части Правобережья. Именно с этими планами часть историков связывает сознательную задержку в поставлении нового главы Киевской митрополии Константинопольским Патриархатом.
Таким образом, стремление Дорошенко и митрополита Иосифа защищать самостоятельность Гетманства без России и против России в союзе с османами не принесло ничего хорошего Православной Церкви на украинских землях, но привело к существенному ослаблению украинского Гетманства, к разорению церквей, исламизации многих малороссиян, к гибели тысяч и бегству десятков тысяч жителей Украины. Декларации о защите веры обернулись предательством Православия. А реальная история Каменец-Подольской митрополии является одной из самых позорных страниц в истории осуществления Константинопольской Церковью своей юрисдикции на будущих украинских землях.
Однако последовавшие военные действия между русско-украинскими войсками и османской армией в 1677–1681 гг. привели к тому, что османы вынуждены были отказаться от дальнейшей экспансионистской политики . Правый берег Днепра оказался опустошен и покинут большинством местного населения . К примеру, после того как в начале осени 1678 г. османскими войсками был взят Канев, город еще в январе 1679 г. оставался разоренным, «церковь Пресвятые Богородицы полна трупу людей» . Вот что ждало бы всю Украину.
Как видим, в своей аргументации епископ Иов не брезгует ничем. В том числе и... дикими бродячими попами, как аргументом в пользу того, что реально Константинополь и Украина не признавали власти Московского патриарха. Вот что он говорит своим неискушенным слушателям:
«…в пределах левобережной части Украины (Гетманщины) именно после событий 1686 года новую силу набрало такое внутрицерковное движение, как “странствующие” или “дикие попы”. Его суть заключалась в том, что украинские православные приходы на Левобережье, не желая признавать власть Московского Патриархата, приглашали к себе служить священников, рукоположенных в юрисдикции Вселенского Патриархата на правобережной Украине или в Молдо-Валахии. В течение целого XVIII в. российская светская и церковная администрация жестоко преследовала это движение и его представителей, отлавливая и заключая в тюрьмы “неканонических” священников. Но несмотря на это, до самого конца XVIII в. верующие с Левобережной Украины с риском для жизни ходили в Молдо-Валахию за получением священнического рукоположения от епископов Вселенского Патриархата, минуя русскую Синодальную администрацию. И иерархи Вселенского Патриархата фактически никогда не отказывали православным верующим с Левобережной Украины в таких просьбах».
Что ж, на украинских землях после 1686 г. частым явлением были не только «странствующие попы», но и странствующие архиереи, как правило, греческие или сербские, нередко и правящие, самовольно отлучившиеся от своих епархий. Патриарх Московский Адриан в 1694 г. писал по поводу странствующих в Малороссии греческих и сербских архиереев и Киевскому митрополиту, и гетману Мазепе, указывая на самочинные служения с их стороны, а также требуя от церковных и светских властей Малороссии более тщательного наблюдения за их деятельностью . . В итоге переписки Патриарх Адриан в 1695 г. издал распоряжение запретить служение в церквах странствовавшим по Украине многочисленным «неведомым греческим архиереям» и определить их на жительство в монастыри. Такое решение Адриана поддержал Патриарх Иерусалимский Досифей. Более того, патриарх Досифей уже после смерти Патриарха Адриана писал царю Петру в 1702 году, чтобы тот не доверял странствующему духовенству: «но страннии и онии, прехождаху зде и тамо, могут прозвести некия новости в Церкви», и предупреждал:
«Аще приедут отсюды или сервы, или греки, или инаго народа туды, аще бы и случайно были мудрейшия и святейшия особы, ваше державное и богоутвержденное царствие да никогда сотворит митрополитом или и патриархом грека, серва или и русянина, но москвитянов, и не просто москвитян, но природных москвитян многих и великих ради вин» .
Очевидно, что Восточные Патриархи признавали только за Московским Патриархом право на решение вопроса «странствующего» духовенства на канонической территории Русской Православной Церкви. Что касается деятельности клириков Валахии на украинских землях, то в Подолии, в условиях малочисленности православного духовенства и ограничения польскими властями любых связей с Киевской митрополией, нередко служили клирики из Валахии, которые тоже, как правило, были странствующими. Нередко такие клирики находились под запретом в епархиях Валахии.
Одна из таких колоритных личностей – епископ Епифаний Чигиринский, которого якобы иерархи Вселенского престола рукоположили на Украину по несогласию с актом 1686 г. На самом деле, он подделал свои документы; его действительно рукоположили за хорошие деньги в Яссах; на Украине он какое-то время что-то делал, потом его поймали и привезли в Петербург, где лишили сана и заточили на Соловках. Он сбежал и нашел себя в рядах русских (не украинских!) старообрядцев, к которым изначально не имел никакого отношения. Вот таких авантюристов епископ Иов предлагает в качестве доказательства своей так сказать правоты. Кстати, «светлый» образ еп. Епифания выводит нас на еще одну проблему - о роли Константинопольского патриархата в раздувании русского раскола XVII в., начиная с Томоса 1654 г., через клятвы собора 1667 г. и, наконец, заканчивая поставлениями, совершенными Амвросием Белокриницким, который умер в общении с Константинопольской Патриархией.
Епископ Иов не может не знать, что каноны Вселенских и Поместных Соборов жестко осуждают бродячих попов и монахов, которых велят подвергать различным наказаниям вплоть до отлучения и извержения из сана (4, 5, 6, 8 правила Халкидонского Собора). Почему же «дикие попы» не встречают у него никакого осуждения? Потому что они - против Москвы? Или потому, что очень многие клирики Константинополя находятся в положении «диких попов», не имея постоянного места служения?
«В Константинополе и подумать не могли, что в Московской Церкви-дочери нарушат договоренности и попытаются силой упразднить каноническую юрисдикцию Константинопольской Матери-Церкви в Украине. Из-за этого позже, после распада Российской Империи, Вселенский Патриархат отдельным томосом от 13 ноября 1924 года для предоставления автокефалии Польской Церкви вынужден был объявить акт 1686 года неканоническим и недействительным.
На основании этого историко-канонического права для православных епархий на территории оккупированных Польшей Западной Украины и Западной Белоруссии Вселенский Патриархат 13 ноября 1924 года издал Томос о даровании автокефалии Польской Церкви. Этот Томос отменял акт 1686 года, которым передавалась Киевская кафедра под временную опеку (администрацию) Московскому патриарху. Томос Вселенского патриарха 1924 года утверждает, что это присоединение противоречило каноническим правилам и что Московский Патриархат не выполнил оговоренных в акте 1686 года требований, согласно которым Киевская митрополия должна была сохранить свои права автономии и каноническую связь с Вселенским Патриархатом.
Таким образом, автокефальная Православная церковь в Польше (а по сути, Западной Украины и Западной Белоруссии) провозглашалась правопреемницей исторической автономной Киево-Галицкой митрополии Вселенского Патриархата. К ней, кстати, относилась Свято-Успенская Почаевская лавра, священоархимандритом которой считался Предстоятель автокефальной Православной Церкви в Польше митрополит Варшавский и всея Польши. Во время немецкой оккупации, уже в 1941 году, из части западно-украинских епархий Православной Церкви в Польше по благословению ее Предстоятеля, митрополита Варшавского Дионисия (Валединского), декретом от 24 декабря 1941 г. возникла “Администрация Православной Церкви на освобожденных украинских землях” во главе с администратором, митрополитом Луцким Поликарпом (Сикорским), который был каноническим епископом автокефальной Православной Церкви в Польше. Очень часто называют эту администрацию “Украинской Автокефальной Православной Церковью (УАПЦ)”, но это совсем неправильно, потому что это было расширением церковной юрисдикции автокефальной Православной Церкви в Польше на оккупированных немцами украинских землях, исходя из того, что автокефалию получила Церковь в Польше на основе Киевской митрополии. Тогда же Местоблюстителем Киевского митрополичьего престола был объявлен митрополит Варшавский Дионисий (Валединский) как канонический Предстоятель автокефальной Православной Церкви на территории Польши, Украины и Беларуси, признан Вселенским Престолом и другими Поместными Православными Церквами».
И вновь то, чем думает хвалиться епископ Иов, является печальной и позорной летописью беззаконий – как светских властей, так и церковных. Во-первых, епископ Иов забывает упомянуть, что издавший этот томос Патриарх Григорий VII устроил самый настоящий раскол в мировом Православии, внедрив новый стиль в Константинопольской Патриархии, что именно он поддерживал советских обновленцев и предлагал законному святому Патриарху Тихону отойти от правления. Но даже он не рискнул объявить акт 1686 г. юридически ничтожным. Точная формулировка в Томосе от 13 ноября 1924 г. звучит так:
«Первоначальное отпадение от нашего Престола Киевской митрополии и зависящих от неё Православных Церквей Литвы и Польши и присоединение их к Святой Церкви Московской было совершено не в соответствии с каноническими постановлениями».
То есть Томос высказывал мнение, что переход Киевской митрополии к Московскому Патриархату произошел не вполне канонично, но в нем ничего не говорилось о признании недействительной передачи Константинополем Киевской кафедры Русской Церкви в 1686 г. Единственное юридическое основание в Томосе 1924 г. для принятия автокефалии Польской Церкви состояло в недавнем изменении границ государств:
«Права, которые касаются церковных дел, ... должны соответствовать политическим и административным переменам».
Однако если бы Константинополь строго блюл соответствующее правило Халкидонского Собора, то должен был бы распроститься со своими Фракийскими, Македонскими и Критскими епархиями, которые должны были войти в состав Элладской Церкви.
Единственное основание для томоса - выполнение хорошо проплаченного заказа польского правительства, во главе которого стоял бывший социалист и террорист Юзеф Пилсудский, жесткий гонитель Православной Церкви. В межвоенной Польше Пилсудского было уничтожено более 700 православных храмов, среди них - шедевр архитектуры, величественный собор святого Александра Невского, взорванный в 1922 году.
Польские власти сразу после Рижского договора 1921 года были настроены на решение православного церковного вопроса через создание автокефальной Церкви, зависимой от национального правительства. В этом немаловажную роль сыграли националистические настроения, в том числе русофобия, украинофобия и белорусофобия наиболее влиятельных политических деятелей, которая выражалась в борьбе с русским, украинским и белорусским языками, преследовании православной веры и русской народности. Власти склоняли архиереев Варшавской епархии – сначала Георгия (Ярошевского), а затем Дионисия (Валединского) – к достижению сначала полной автономии, а затем автокефалии для Православной Церкви в Польше. Настроенные против польской автокефалии архиереи (и тем более – десятки рядовых священников) были либо изолированы и направлены под домашний арест в монастыри, либо выселены за пределы Польши. При этом никаких претензий на приходы, оставшиеся в составе Украины, они не выдвигали. Более того: Георгий Ярошевский вынужден был решать проблему канонического статуса дореволюционной Волынско-Житомирской епархии, которая оказалась разделена между Польшей и СССР, и добился от архиепископа Волынско-Житомирского Аверкия (Кедрова) письменного согласия на переход в ве дение Варшавских митрополитов западной части Волынско-Житомирской епархии с Почаевской Лаврой.
В то же время Константинопольский Патриархат воспользовался в 1924 г. ситуацией для усиления своего собственного влияния.
«...Предоставленная Православной Церкви в Польше автокефалия оказалась весьма отличной от обычной автокефалии. Так, Православная Церковь в Польше должна была во всех храмах ввести обязательное возношение имени Патриарха Константинопольского, обязывалась получать святое миро от Вселенской Патриархии и лишалась права непосредственного сношения с другими автокефальными Церквами, что должна была осуществлять через посредство также Константинопольской Патриархии. Для надзора за церковными делами в Польше Константинополь назначил особого апокрисиария в сане епископа и т.д. Эти литургические, межцерковные, судебные, административные ограничения говорят о том, что Православная Церковь в Польше получила неканоническую, так называемую “неполную автокефалию”, другими словами, - перешла в ведение и распоряжение Константинопольского Престола. Посягнув вновь на целостность Русской Церкви, Константинополь не ограничился православными епархиями Польского государства, в Томосе от 13.XI 1924 г. недвусмысленно выражается точка зрения на подчинение Константинополю вновь всей Южнорусской митрополии, в свое время отторгнутой им от единства с Русской Церковью и воссоединенной с Московским Патриархатом в 1687 г.» .
С началом войны против СССР по приказу митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) в польской Синодальной типографии были отпечатаны бланки с титулом «Смиренный Дионисий, Патриарх Московский и всея Руси» (!), которые до осени 1941 года хранились запечатанными, но позднее были уничтожены. Иными словами, Варшавский митрополит Дионисий решился на канонический разбой при поддержке нацистов - злейших врагов человечества вообще и славянства и Польши, в частности. В конце сентября 1941 г. «Всеукраинская Православная Церковная Рада» пригласила митрополита Дионисия стать во главе восстанавливаемой «Украинской автокефальной Церкви» и он был готов принять приглашение. Однако, немецкие власти запретили ему въезд на территорию оккупированной Украины. 24 декабря 1941 г. митрополит Дионисий назначил архиепископа Поликарпа (Сикорского) «временным администратором Православной Автокефальной Церкви на освобожденных землях Украины». Автокефалисты ссылались на авторитет митрополита Дионисия, весьма высокий в глазах немецких властей, который в свою очередь успешно ходатайствовал о них перед Министерством иностранных дел Германии. Владыка Дионисий стремился действительно стать Патриархом Всероссийским и распространить УАПЦ на максимум территорий, оккупированных немцами: так, приходы УАПЦ в 1942–1943 гг. создавались даже на пограничных с Украиной оккупированных территориях РСФСР, в Курской области (в юрисдикции Феофила (Булдовского), принятого в УАПЦ), хотя последняя никакого отношения к Киевской митрополии никогда не имела. Кстати, вот что творилось в Курской и соседней Орловской областях во время оккупации немцами. Приводим свидетельство Александра Верта из его знаменитой книги «Россия в войне 1941–1945 годов»:
«У большого кирпичного здания орловской тюрьмы изо рва выкапывали трупы. Издали они казались мягкими зеленовато-коричневыми тряпичными куклами – их складывали возле рва, откуда их извлекали. Два представителя советских властей сортировали черепа – некоторые были с пулевыми отверстиями в затылке, другие без таких отверстий. Из рва шел едкий, застоявшийся смрад. Выкопали 200 трупов, но, судя по длине и глубине рва, там находилось, по крайней мере, еще 5 тысяч трупов. Некоторые “образчики” были трупами женщин, но большинство – мужчин. Половину составляли советские военнопленные, умершие от голода и различных болезней. Остальные были солдаты или гражданские лица, которых убивали выстрелом в затылок. Казни совершались в 10 утра по вторникам и пятницам. Взвод гестаповцев, производивший расстрелы, методично появлялся в тюрьме два раза в неделю. Помимо этих, много других людей было убито в Орле. Некоторых публично вешали как “партизан” на городской площади» .
Из 114 тысяч жителей Орла в городе осталось 30 тысяч: остальные были либо убиты немцами, либо умерли от голода, либо были угнаны в Германию или бежали.
После эвакуации архиереев УАПЦ перед наступающими советскими войсками в Варшаву, в Вербное воскресенье 1944 года они поднесли митрополиту Дионисию титул «Патриарха всея Украины». Принимая грамоту и новый титул, митрополит Дионисий произнес на украинском языке благодарственную речь. В течение нескольких месяцев имя митрополита Дионисия как «Патриарха всея Украины» возносилось за службами в храмах УАПЦ. Никакого признания его самозванного патриаршества со стороны каноничных Церквей, конечно же, не было. После Второй Мировой войны, в июне 1948 г., митр. Дионисий, устраненный к тому времени от управления Польской Церковью, обратился к Патриарху Московскому Алексию I и принес «искреннее покаяние во всех содеянных им по отношению к Матери-Церкви прегрешениях».
Можно было бы коснуться и других аспектов интервью епископа Иова (Гечи), в частности, его горячего стремления реабилитировать Ивана Мазепу - клятвопреступника и кровосмесителя - и представить его вместе с его пособником Филиппом Орликом борцом за украинскую конституцию (которой тогда не было и в помине). Однако сказанного выше вполне достаточно для оценки компетентности епископа Иова.
Текст 2003 года
http://theolcom.ru/ru/text.php?SECTION_ID=28
Иеромонах Иов (Геча)
РАЗМЫШЛЕНИЯ А.В. КАРТАШЕВА О РОЛИ КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО ПАТРИАРХА В ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ИХ ОТОБРАЖЕНИЕ В ТРУДАХ СОВРЕМЕННЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ БОГОСЛОВОВ
Незнание или забвение истории часто приводит нас к повторению ошибок прошлого. Целью настоящего доклада является напомнить позиции профессора А.В. Карташева, изложенные в одной, очень забытой, статье об особенной роли Константинопольского патриарха во вселенском Православии, и показать отображение его тезисов в трудах современных православных богословов. Это краткое напоминание истории поможет нам, я надеюсь, лучше осмыслить устройство Православной Церкви сегодня.
Размышления А.В. Карташева о роли Константинопольского патриарха
В статье, опубликованной в 1936 году в Варшаве под названием «Практика апелляционного права Константинопольских патриархов»1, церковный историк Антон Владимирович Карташев излагает позицию относительно авторитета и особенной роли Константинопольского патриархата в православном мире, базирующуюся, согласно его мнению, на апелляционном праве, которое является исключительной привилегией Константинопольских патриархов.
Очевидно, что эта привилегия вытекает из того обстоятельства, что со времени основания Константином новой столицы империи положение Константинопольского архиепископа при императоре сделало его патриархом «вселенским», то есть патриархом «империи», поместив его на второе место в системе пентархии. Очень скоро Константинопольский архиепископ получает на Востоке апелляционное право, аналогичное тому, которым обладал на Западе папа римский. Карташев напоминает о многих исторических фактах, которые показывают, что в случае споров в Константинопольский патриархат обращались не только епархии и митрополии, канонически зависящие от него, но также и автокефальные Церкви.
Карташев различает три периода в практике апелляционного права Константинополя: период до Халкидонского собора, затем от Халкидона до падения Константинополя и период после падения Константинополя.
1. От Константина до Халкидонского собора (451 г.)
Карташев подчеркивает то обстоятельство, что присутствие Константинопольского архиепископа в столице империи сделало его равночестным императору и поставило на второе место в системе пентархии, как на это указывает 2-е правило II Вселенского Собора (381 г.). Таким образом, архиепископ Нового Рима оказался в диптихе сразу после архиепископа Старого Рима. Во время, когда Церковь страдала от внутреннего разделения, причиненного распростране¬нием арианства, не только епархии, подчинявшиеся Константинополю, но даже апостольский престол Антиохии обращается к Константинопольскому патриарху для восстановления мира и спокойствия. Именно поэтому, как указывает Карташев, константинопольский патриарх Нектарий использовал свое право принимать апелляции, поступив при этом не диктаторски, а воспользовавшись созванным в 394 г. собором в Константинополе, на котором присутствовали патриархи Феофил Александрийский и Флавиан Антиохийский.
Как объясняет Карташев, именно по причине такого авторитета Константинополя, неоспоримого уже в IV в., интронизированный на вселенский престол св. Иоанн Златоуст, чуждый властолюбия, сохранял этот порядок имперской Церкви, что, впрочем, стало причиной несправедливого противостояния по отношению к нему, а затем ссылки и преждевременной смерти.
В 399 г. он получил жалобу от асийских епископов на Ефесского экзарха. Он получал также жалобы на Александрийского патриарха от епископов Палестины, Финикии и Сирии. Аттик (405-425 гг.), один из преемников Златоуста на вселенском престоле, продолжал употреблять апелляционное право, простирая свою власть на епархии Понта, Асии, Фракии, Иллирика и на о. Крит.
Карташев говорит также, что Несторий (428-431 гг.), занимая тогда вселенский престол и пользуясь апелляционным правом, принял жалобу александрийского клира на их епископа, св. Кирилла. По выражению Феодорита Кирского, Несторий вел себя как «председатель всей империи»2.
Патриарх Прокл (444-446 гг.) простирал свою юрисдикцию на епархии Фракии, Асии и Понта и, сам рукополагая епископов Ефеса, Кесарии и Анкиры, принимал апелляцию от епископов Антиохийского округа. Например, когда Ириней, несмотря на двоеженство, был возведен на тирскую кафедру, епископы Антиохийского патриархата просили подтверждения этого решения Проклом Константинопольским.
Караташев нам также напоминает, что когда Флавиан (446-449 гг.) занимал Константинопольский престол, он получил апелляцию от эдесских клириков, оспаривавших ересь епископа Ивы Эдесского. Этот вопрос разбирала комиссия, и Флавианом были приняты меры, утвержденные императором. Принятое решение было затем представлено Халкидонскому собору. Обладая тем же правом принимать апелляции, Флавиан получил жалобу на Диоскора Александрийского от антиохийского экзарха Домна.
2. Период от Халкидонского собора до оттоманского порабощения (1453 г.)
Карташев подчеркивает важное значение Халкидонского собора, который «канонизировал» апелляционное право Константинопольской кафедры в 9, 17 и 28-м правилах. Во главе имперской административной системы стоял император, по левую руку - префект претории, а по правую - архиепископ, привилегии которого распространялись на всю империю. После Халкидона в Кодексе императора Юстиниана Вселенский патриарх именуется «главой всех других Церквей»2.
Карташев также указывает, что в VII в. части Грузинской и Армянской Церквей подчинялись Константинопольской кафедре и что впоследствии, благодаря миссионерской деятельности Константинополя, создаются новые Церкви: Сербская, Болгарская, Русская, Валашская. Параллельно этому под давлением ислама Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская Церкви переживают настоящий упадок.
Карташев подчеркивает, что в IX в. апелляционное право Константинопольских патриархов находит свое определение в Эпанагоге императора Василия Македонянина (886 г.).
Оно основывается на древней практике: «Престол Константинопольский, украшающий столицу, признан первым в соборных постановлениях, последуя которым божественные законы повелевают, чтобы возникающие при других кафедрах несогласия доводились до сведения и поступали на суд этого престола. Каждому патриарху принадлежит забота и попечение о всех митрополиях и епископиях, монастырях и церквах, а равно суд и рассмотрение и решение дел; но предстоятелю Константинополя предоставлено и в пределах других кафедр... рассматривать и исправлять возникающие при других кафедрах несогласия».
Матфей Властарь (ум. 1350 г.), интерпретируя это императорское постановление, пишет в своей Синтагме (VI, 429 г.): «Предстоятелю Константинопо¬ля принадлежало право наблюдать за возникающими и в пределах других престолов несогласиями, исправлять их и произносить окончательный суд».
Карташев приводит также примеры употребления Константинополем апелляционного права на протяжении монофизитской смуты, за которой последовал Халкидонский собор. Мартирий Антиохийский обратился к Геннадию Константинопольскому относительно своего конкурента по кафедре - монофизита Петра Гнофевса. Позднее Петр все же захватил Антиохийскую кафедру, но затем был свергнут собором, созванным в Антиохии. Такое решение было подтверждено Константинопольским патриархом Акакием. Впоследствии император Зинон отнял у антиохийцев право избрания себе первоиерарха и приказал поставить кандидата в Антиохию в Константинополе.
Карташев напоминает также об интриге, возникшей во время правления императора Анастасия (491-518 гг.) и патриарха Македония II (496-511 гг.), когда монахи-монофизиты Маюмского монастыря во главе с Севиром подали жалобу на Иерусалимского патриарха Илию. Несмотря на то, что эта интрига привела к низложению патриарха Македония и захвату Антиохийской кафедры Севиром, она свидетельствует о том, что монахи Иерусалимского патриархата обращались с апелляцией в Константинополь2.
При императоре Юстиниане (527-563 гг.), Александрий¬ский патриарх Феодосий (умеренный монофизит) жаловался патриарху Мине (536-552 гг.) на крайних монофизитов Александрии. Мина созвал собор, на котором был осужден и низ¬ложен даже сам Феодосий. Впоследствии, Константинопольский патриарх Иоанн III Схоластик заменил Григорием Антиохийского патриарха Анастасия. Этот же Григорий обратился позднее к Константинопольскому патриарху Иоанну IV Постнику, чтобы оправдать свои действия, но Иоанн Постник не внял его оправданиям и осудил его на своем соборе.
Со второй половины VII в. распространение ислама на Востоке способствовало усилению положения и роли Вселенского патриархата. После захвата персами Антиохии в 611 г. патриархи на эту кафедру стали избираться в Константинополе. Эта практика продолжалась и тогда, когда при императоре Никифоре Фоке в 970 г. Антиохия была вновь присо¬единена к Византийской империи. После взятия Антиохии крестоносцами Антиохийские патриархи жили при Константинополе, и только в 1263 г. турки разрешили православным патриархам вернуться на свою кафедру. В подобной ситуации оказался Иерусалимский патриархат. Священный Город был взят арабами в 638 г., а затем крестоносцами в 1099 г. В этот период Иерусалимские патриархи жили и избирались в Константинополе.
3. Период от оттоманского ига до наших дней
Как объясняет Карташев, сложно говорить об апелляционном праве Вселенского патриархата во время оттоманского порабощения, поскольку на протяжении данного периода этот патриархат включал в себя всю Восточную Церковь. Константинопольский патриарх стал в Оттоманской империи представителем всего рум милети, то есть всех православных христиан. Из этого следует, что в период оттоманократии Иерусалимский, Антиохийский и Александрийский патри- архаты полностью зависели от Константинополя. Эта политическая ситуация повлекла за собой резкую централизацию церковно-административного управления. Особенно это выразилось при Константинопольском патриархе Самуиле (1763-1774 гг.), который упразднил Сербский патриархат и автокефалию Охриды.
Еще более сложно говорить об апелляционном праве Константинопольского патриархата в этот период в отношении «негреческих» Церквей, освобождавшихся от оттоманского ига, так как это освобождение сопровождалось самопровозглашением автокефалии, которое, чаще всего, являлось также желанием независимости от греко-говорящего мира.
Однако даже в этот период мы находим много примеров обращений в Константинополь. Когда в начале XIX в. возобновилось избрание патриархов на Александрийскую кафедру (чего еще не наблюдалось в конце XVIII в.), церковную жизнь стала беспокоить борьба между различными партиями. Одно из таких нестроений возникло, когда патриархом был избран Никанор. Архиепископ Евгений хотел стать эпитропом (управляющим делами), но партия Никанора избрала монаха Нила. После обращения к Константинополю оттуда в Александрию был прислан Софроний.
Подобные случаи происходили в Антиохийском патриархате. Когда патриарх Макарий оставил по себе преемника Кирилла, в то же время Константинопольским синодом был избран Неофит. Кирилл обратился в Константинополь, где его сан был признан. В другом случае клирики Алеппо захотели избрать себе епископом монаха Афанасия, кандидатура которого была отвергнута патриархом Кириллом. Константинопольский патриарх возвел Афанасия в степень митрополита, а Кирилл был низложен.
Подобные случаи имели место и в Иерусалимском патриархате. В 1872 году, при возникновении болгарской схизмы, патриарх Кирилл II, восстановивший нормальный образ жизни Иерусалимской Церкви и проживавший в пределах своей кафедры, имел ссоры с эллинистами. Тогда Святогробское братство при содействии Вселенской патриархии свергло его с кафедры. Однако, арабская партия, не захотевшая принять его преемника Прокопия, апеллировала к Константинопольскому патриарху, и Прокопий вынужден был уйти с кафедры.
Архиепископ Синайский Кирилл, не захотевший иметь связь с Иерусалимским патриархом, который должен был поставить его в игумена монастыря, обращается к Константинопольскому патриарху с просьбой, чтобы тот совершил поставление.
И наконец, Карташев напоминает, что Русская Церковь, после избрания патриарха Тихона в 1918 г., жаловалась Константинопольскому патриарху на епископат Грузинского экзархата, отделившегося от нее. Со своей стороны, Грузинская Церковь обращается в Константинополь с просьбой признать восстановление своей автокефалии. В 1922-1923 гг. Московский патриархат снова апеллирует к Константинополю в связи с деятельностью обновленцев.
Напомнив все эти исторические обстоятельства, Карташев приходит к следующему выводу: «Приведенной серии примеров, не претендующих на исчерпывающую полноту, мы полагаем, достаточно, чтобы признать первенствующую роль Константинопольского патриархата в нашем Восточном Православии, не только как археологический факт прошло¬го, но и как живое действующее начало. Вопрос лишь в пра¬вильном его истолковании и приложении для преодоления ненормальной разъединенности отдельных национальных Церквей».
В начале своей статьи Карташев сожалеет о появившейся тенденции, особенно среди славянских Церквей, сводить роль Вселенского патриарха к возможному минимуму из-за наци¬ональных (или этнофилетических) пристрастий. По его мнению, осознание этой роли особенно необходимо в наше время, когда организованная, скоординированная деятельность всего православного мира становится все более необходимой.
Право апелляции к Вселенскому патриарху в трудах современных богословов
Концепция апелляционного права к Вселенскому патриарху, разработанная в трудах А.В. Карташева, преимущественно основывается на 9-м и 17-м правилах Халкидонского собора. Впоследствии эти два правила использовались для оправдания вмешательства Вселенского престола в юрисдикционные конфликты между Православными Церквами, а так¬же чтобы доказать право Константинопольского патриарха на попечение о православных Церквах во всем мире. Эти правила по-разному истолковывались и использовались современными православными богословами.
Напомним сначала основание этих правил. Если между двумя клириками возникнет несогласие, они должны обратиться к своему епископу, который их рассудит. Если кли¬рик имеет несогласие со своим епископом или с каким-либо другим епископом, он должен обратиться к митрополиту, председательствующему в окружном синоде. Если имеется несогласие с митрополитом данного округа, он должен обратиться к «экзарху диоцеза или к престолу царствующего Константинополя» (9-е правило Халкидонского собора).
1. Тезис С. Троицкого
В своей статье под названием: «О смысле-9-го и 17-го ка¬нонов Халкидонского собора» (ЖМП. 1961. №2. сс. 57-65) канонист С. Троицкий ответил на статью Карташева, которого он считал «идеологом парижского раскола» (Под «парижским расколом» он подразумевает Экзархат русских приходов в Западной Европе под омофором Вселенского патриархата).
Троицкий говорит о том, что термин «экзарх», содержащийся в этих канонах и переведенный Дионисием Малым на латинский язык словом primas, по¬служил папе Николаю I для того, чтобы доказывать перед императором Михаилом III свое право судить вселенскую Церковь. Согласно Троицкому, эти правила были не только у истоков западного папизма, но и того, что он называет «восточным папизмом». Он также считает, что правильное истолкование этих двух канонов является очень актуальным, «поскольку неправильное толкование этих канонов ведет к неправильному пониманию устройства Православной Церкви и может вызвать нарушение канонических взаимоотношений между православными автокефальными Церквами».
Толкуя данные каноны, Троицкий считает, что они относятся исключительно к спорам между клириками касательно гражданского права и нарушения общего права, а не к церковным тяжбам. В заключение он говорит: «Так как 9-й канон Халкидонского собора говорит о подсудности только гражданских, а не церковных дел и не говорит об апелляции, то этот канон никак не может служить доказательством апелляционного права константинопольского патриарха в делах церковного характера».
2. Ответ митрополита Максима Сардийского
Митрополит Максим Сардийский опроверг тезис Троицкого. Он объясняет, что термин тграура, содержащийся в 9-м каноне, не относится исключительно к гражданскому праву, как это доказывал Троицкий, но что он может обозначать ссору, случай, расхождение или тяжбу в широком смысле слова. Для примера он цитирует 15-е правило Карфагенского собора, где этот термин употребляется для обозначения церковных ссор3. Митрополит Максим обращает также внимание на неточное толкование термина протерон и указывает на плохое знание греческого языка, которое ввело Троицкого в заблуждение и не позволило ему понять все текстуальные тонкости.
Митрополит Максим обращает внимание на выражение «к экзарху диоцеза или к престолу царствующего Константинополя». Он считает, что отличие Константинопольского патриарха от экзарха диоцеза усвояет последнему больший авторитет, так как дает ему право, в отличие от других экзархов, принимать жалобы епископов и клириков, которые не подчинены его кафедре.
Митрополит Максим делает заключение, настаивая на признании положения об апелляционном праве Константинопольского патриарха, выраженного Карташевым, и формулирует его в восьми пунктах:
1.доминирующее положение Константинопольского епископа на христианском Востоке, обусловленное его местонахождением в столице, в сердце империи, подобно положению Рима на Западе;
2. его положение как главы столичной Церкви, постоянно пребывающего в общении с императором и его двором, дает ему право, превышающее пределы его канонической юрисдикции;
3. часто епископы, посещающие столицу по насущным вопросам, пользовались этим, чтобы получить совет у патриарха; это послужило причиной создания в Константинополе Постоянного Синода;
4. постепенно этот Синод стал заниматься вопросами, которые были не под силу решить синодам в провинциях;
5. 9-й и 17-й каноны Халкидонского собора не учреждают новую практику, а являются результатом, вытекающим из ранее существовавшей практики;
6. митрополит Максим полагает, что право апелляции к Константинополю, упоминаемое в этих канонах, должно быть понимаемо в том смысле, что экзархи, то есть патриархи данных территорий, не сумели найти нужного решения спорных вопросов, удовлетворяющего враждующие стороны;
7. таким образом, по митрополиту Максиму, этими канонами Константинопольский престол учрежден как высший церковный суд для христианского Востока - таким же образом, как каноны Сардикийского собора установили в Риме высший церковный суд на Западе;
8. тем не менее, митрополит Максим подчеркивает, что эта привилегия Константинополя никоим образом не позволяет ему вмешиваться в дела других патриархатов и что Вселенский престол может использовать это право только тогда когда ссорящиеся между собой стороны обращаются к нему.
Это последнее замечание представляется нам весьма справедливым.
3. Комментарий архиепископа Петра (Л’Юилье)
Не ссылаясь на статью Карташева, архиепископ Петр Л’Юилье рассматривает и резюмирует полемику вокруг апел¬ляционного права Константинопольской кафедры. Он так комментирует 9-й канон Халкидонского собора. Соглашаясь с митрополитом Максимом в том, что этот канон не подпадает исключительно под суд гражданского права (в противоположность тому, что думал выдающийся русский канонист Троицкий), он считает, однако, что это правило не дает вселенского права (распространять власть на всю Вселенную) Константинопольскому патриархату, которое тот присвоил впоследствии и которое позволяет ему вмешиваться в юрисдикционные конфликты между Православными Церквами4.
Вслед за Дарузе (J. Darrouzes), Л’Юилье указывает также на сомнения, существующие в отношении термина «экзарх», употребляемого в этом каноне5. Используя аргументы В. Фидаса, Л’Юилье думает, что термин «экзарх» был заменен впоследствии термином «патриарх»6. Следовательно, в случае тяжбы между епископом и клириком судящиеся могут обращаться, согласно их желанию, к экзарху диоцеза или к Константинопольскому престолу. Л’Юилье напоминает, однако, что, согласно Мюллеру (К. Muller), нужно учитывать следующее обстоятельство: когда в области имеется экзарх, необходимо обращаться к нему, а не к Константинопольскому престолу; в Константинополь же следует обращаться только в случае отсутствия экзарха7.
Он делает заключение, говоря, что «чтение, предложенное Мюллером, дает канону во всей полноте удовлетворяющую связь. Другие чтения ведут к пониманию, которое или является произвольным, или предполагает мало возможные анахронизмы»8.
Таким образом, мы можем резюмировать позицию Л’Юилье. Последний считает, что главе каждой автокефальной Церкви принадлежит право принимать апелляцию клириков своей Церкви и что такая апелляция является последней возможной апелляцией, поскольку Константинопольский патри¬арх не обладает правом власти над всей Вселенной.
4. Отец Александр Шмеман и вопрос «неопапизма»
Оправдание 9-м и 17-м канонами Халкидонского собора апелляционного права Константинополя привело, как мы видели у Троицкого, к обвинениям Вселенского престола в «восточном папизме». По этому поводу о. Александр Шмеман сделал несколько замечаний в статье, озаглавленной «Вселенский патриарх и Православная Церковь»9.
Эта статья явилась ответом на послание патриарха Афинагора в Неделю Православия 1950 года, послужившее поводом для об¬винения Вселенского патриархата в «ереси неопапизма». Данная статья о. Александра вызвала реакцию со стороны канониста Троицкого, выразившуюся в другой статье под на¬званием «Экклезиология парижского раскола»10 (здесь мы не будем ее разбирать, поскольку анализ этой статьи вывел бы нас за пределы нашей темы).
В своей статье о. Александр Шмеман утверждает, что мы никак не можем обвинить Вселенского патриарха в «папизме» в том смысле, в каком его понимает Ватикан, поскольку Константинопольский престол не претендует ни на божественное установление, ни на вселенское превосходство, предполагающее подчинение ему всех других Церквей, ни на какую-либо непогрешимость. Он напоминает, что 34-е Апостольское правило, которое говорит, что «епископы каждого народа должны признавать первого из них», относится к главам Православных Церквей. Он считает, что сторонники «абсолютного автокефализма» укоряют в ереси Вселенский престол, желающий исполнить это назначение в масштабе мирового Православия.
Отец Александр понимает Константинопольскую кафедру как центр мирового Православия в духе 34-го Апостольского правила. Это центр, который должен наблюдать за единством Православной Церкви, но это ни в коем случае не означает, что различные автокефальные Церкви должны быть ему подчинены.
Он пишет: «Единство Церкви, ее полнота, целостно и неделимо пребывающая в каждой Церкви, в каждом месте, раскрывается и осуществляется в единстве всех между собой. А этот вселенский союз требует и вселенского центра, вселенского Первоиерарха. И кому, как не ему взять на себя заботу об этом объединении, свидетельство об этом единстве, почин врачевания болезней? Такой центр Православная Церковь всегда имела, имеет и сейчас - в Константинопольской кафедре».
Таким образом, о. Александр Шмеман высказывает в своей статье выдвинутую А.В. Карташевым мысль о том, что для Православной Церкви является необходимым наличие координации между различными Православными Церквями и что эту роль необходимо взять на себя Вселенскому патриархату и исполнить ее в духе канонов.
Позиция архиепископа Георгия (Вагнера) в отношении диаспоры
Архиепископ Георгий (Вагнер) унаследовал со своей стороны мысль А.В. Карташева касательно права апелляции к Константинопольскому патриарху и применил ее к трудному вопросу диаспоры. Это применение апелляционного права для доказательства того, что Константинопольский престол имеет юрисдикционное право на диаспору, оказывается подчас довольно оригинальным по отношению к используемому в качестве аргумента 28-му правилу Халкидонского собора, где такая юрисдикция основывается на понимании «епархий у варваров».
В процессе работы конгресса в Амьене в 1977 г., посвященному вопросу диаспоры, архиепископ Георгий высказал мнение, что ответственность за православную диаспору лежит в особой степени на Константинопольской Церкви. Он ссылался, как и Карташев, на исторические условия, благоприятствовавшие тому, что Константинопольский престол оказался в особом положении по отношению к другим кафедрам - в целях диаконии: «Именно здесь должна проявить себя особая ответственность, принадлежащая одной поместной Церкви среди всех остальных - Вселенскому патриархату. Особенное каноническое и историческое положение Константинопольской Церкви налагает на нее почетную ответственность и служение предстательства о всех остальных Цравославных Церквах»11. Таким образом, первенство, принадлежащее этой кафедре, не есть первенством власти или чести, а первенством евангельской диаконии, по слову Христа: «Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф 20:27).
Архиепископ Георгий напоминает также, что обращение митрополита Евлогия (Георгиевского) к Константинопольскому патриарху, которое русский канонист Троицкий вначале расценивал как «парижский раскол», также основывается на апелляционном праве: «Митрополит Евлогий обратился к Константинопольской Церкви. Это было событие, имеющее решающее значение». Затем он в том же направлении, что и Карташев, обосновывает данное право: «Право такой апелляции к Константинополю зиждется на особенном положении этой Церкви (3-е правило III Собора и 28-е правило IV Все¬ленского Собора), предписано святыми канонами (9-е и 17-е правила IV Вселенского Собора) и церковной практикой».
Мы могли бы возразить архиепископу Георгию, что применение 9-го и 17-го правил Халкидонского собора к диаспоре совершенно не обосновано и несправедливо, поскольку контекст этой проблемы не касается тяжб между клириками, разрешение которых принадлежит местному епископу или митрополиту. Однако, точка зрения архиепископа Георгия представляется интересной в том отношении, что каждая Поместная Церковь учреждает свою юрисдикцию в диаспоре, которая, следовательно, становится «землей тяжб». Если проблема такого рода не может решиться до сего вре-мени, то это потому, что она превышает полномочия одного патриаршего или регионального синода и нуждается в разрешении на всеправославном уровне.
Апелляционное право согласно архимандриту Григорию (Папатомасу)
Вопрос апелляционного права к Константинопольскому патриарху был поднят недавно в трудах архимандрита Григория (Папатомаса), который, к удивлению, вовсе не упоми¬нает о 9-м и 17-м халкидонских правилах.
В своей статье о «Различных способах юрисдикционного управления Константинопольского патриархата»12 архимандрит Григорий говорит о появлении «апелляционного права» (экклетон), сформулированного по поводу апелляций к епископу Рима 3, 4 и 5-м канонами Сардикийского собора (343 г.) на основании предшествовавшей практики. С его точки зрения, апелляционное право вытекает из того обстоятельства, что этот primus был епископом города, имевшего важное значение, что он являлся protos (первым) в патриаршей системе и что он занимал первое положение в диптихах.
Согласно архимандриту Григорию, после церковной схизмы в 1054 года апелляционное право переходит к следующей патриаршей кафедре - к Константинопольскому патриарху, который с этого времени занимает первое место в диптихах. Он полагает, что период оттоманского порабощения только усилил эту роль, поскольку на протяжении этого времени патриарх стал посредником между христианским населением и турецкими властями.
Следует отметить заключение, сделанное о. Григорием касательно этого особого права Константинопольского патриарха: «Канонический способ осуществления екклектон Константинопольским патриархом проистекает из его исходных патриарших качеств; смысл его установления однажды может быть сведен к небытию. Однако, с 1054 г. он канонически осуществляет это церковное право по преемству в Православной Церкви».
Следовательно, апелляционное право Константинопольского патриарха не является правом, исходящим из природы последнего, а правом, возложенным на него ввиду его особого положения как primus inter pares. Это не онтологическое право, а «физиологическое», исходящее не от его кафедры, а от его положения (ранга). В той мере, в какой диптих является системой, а не учреждением, положения (ранги) могут меняться, и следовательно, это право может перейти другой кафедре, если когда-либо Вселенский собор пересмотрит порядок диптихов.
Заключение
В заключение этого доклада нам представляется важным напомнить некоторые, на наш взгляд, фундаментальные, тезисы касательно апелляционного права Константинопольско¬го патриарха.
1.Как было хорошо показано церковным историком А.В. Карташевым, право апелляции к Константинопольскому патриарху восходит ко времени основания Константином в IV веке Константинополя как имперской столицы. В этих условиях столичный епископ стал собеседником императора в церковных делах, что постепенно превратило столичного патриарха в патриарха «империи» (вселенской).
2.С этого времени это право использовалось по отношению к более древним кафедрам Иерусалима, Антиохии и Александрии, которые никогда не находились в канонической юрисдикции Константинопольской кафедры. Это апелляционное право, утвержденное 9-м и 17-м канонами Халкидонского собора, сделало из Константинополя на Востоке то, чем являлся Рим на Западе, с присущим ему аналогичным правом, утвержденным 3, 4 и 5-м правилами Сардикийского собора.
3. Нам кажется, что понятие апелляционного права основывается на практике права апелляции к митрополиту, учрежденному 37, 38 и 139-м канонами Карфагенского собора (419 г.), и является их развитием. Эти каноны утверждают принцип, согласно которому в случае тяжб с епископом надлежало обратиться к первому из них в данной области, то есть к митрополиту. Следовательно, 9-й и 17-й каноны Халкидонского собора (451 г.) только переняли уже существовавшую практику, добавив к ней, что в случае, если митрополит не может разрешить тяжбу, необходимо обратиться к суду первого между митрополитами, то есть к «экзарху» или патриарху. В соответствии с данным принципом можно дойти до первого из глав Церквей.
4. Очень важно отметить, что это право применяется не в монархическом, а в соборном смысле. В этом заключается фундаментальное отличие между папством (где папа осознает себя верховным епископом с вселенской юрисдикцией) и вселенским патриархом как primus inter pares, использующим свое апелляционное право в случае, если к нему обращаются по поводу тяжб.
5 Необходимо также иметь в виду, с одной стороны, последствия турецкого порабощения, а с другой стороны, последствия возникновения национальных движений в XIX-XX веках, появившиеся по причине как усиления положения Вселенской кафедры, так и существовавшей тенденции отрицания особенной роли, связанной с этим положением. Этот факт ставит перед нами следующий вопрос: может ли быть применено такое апелляционное право в другом геополитическом и историческом контексте?
6 Нужно также напомнить, что понятие апелляционного права происходит из порядка диптихов, имеющих свое основание в пентархии, которая является системой, а не учреждением (институцией). Следовательно, апелляционное право, а также диптихи являются функциональными категориями (система) и не имеют какую-то особую природу (институция). Апелляционное право принадлежит Константинопольской кафедре не по природе, а по положению в диптихах. Следо¬вательно, это не онтологическое право, а «физиологическое» или функциональное, которое могло бы перейти в какой-то момент к другой кафедре, если Вселенский собор пересмотрит порядок диптихов.
7. По прошествии семидесяти лет после издания статьи великого русского богослова и историка А.В. Карташева мы можем только вместе с ним желать лучшего взаимодействия между Православными Церквями. Страсти национального или филетического характера, которые приводят к напряженности и осложнению отношений между Поместными Церквами и к разным проблемам, возникающим сегодня в Церкви (как, например, условия дарования автокефалии, православная диаспора и вопрос диптихов), а также процесс глобализации и технологического и биологического прогрес¬са понуждают нас желать вместе с великим Карташевым, чтобы Вселенский патриархат, употребляя апелляционное право, послужил лучшей координации деятельности всего православного мира.
8. Эта роль, принадлежащая первому среди равных, конечно, есть диакония. Речь идет о служении, а не о царствовании. Следовательно, апелляционное право должно использоваться в духе евангельской любви, воплощая слова Господа нашего Иисуса Христа: «Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф 20:27).
1.Карташев А.В. Практика апелляционного права константинопольских патриархов. Варшава, 1936. С. 19. Эта статья была переведена в 1948 г. на греческий язык профессором Фотиадесом.
2. Там же. С. 7. «Omnibus rebus ecclesiasticis prospicientes et praecipue iis, quae competunt sacrosanctae magnae ecclesiae huius felicis urbis nostrae omniumque matri quae caput est reliquarium omnium...» Cod. Just. I, 2, 24 (C.O.C. II, 17).
3.Maximus, Metropolitan of Sardes. The Ecumenical Patriarchate in the Orthodoxe Church. Analecta Vlatadon. 24. Thessaloniki, 1976. P. 187 (=Le patriarcat oecumenique dans I’Eglise orthodoxe. Paris, 1975. P. 233
4.P. L’Huillier. The Church of the Ancient Counciles. The Disciplinary Work of the First Four Ecumenical Counciles. Crestwood, N.-Y., 1996. P. 230
5.J. Darrouzes. Documents inedits d’ecclesiologie byzantine. Paris, 1966. P. 79. L’Huillier. P. 231-232.
6.P. L’Huillier. P. 232. Ср. резюме тезисов В. Фидаса в: Maximus, Metropolitan of Sardes. Op. cit. P. 194-196; критика митрополита Максима - на с. 196-198.
7. К. Miiller. Kirchengeschichte. 1. Tubingen, 1929. P. 656-658. L’Huil- lier. P. 233.
8.P. L"Huillier. P. 236.
9. Прот. Александр Шмеман. Вселенский патриарх и Православная Церковь // Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского Экзархата. 1951. №28. С. 3-12
10. Троицкий С. Экклезиология парижского раскола // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1951. № 7-8. С. 2-25
11. Georges Wagner. Droits et devoirs de 1’Eglise de la diaspora // Le messager orthodoxe. 1977. №77. P. 11.
12. Grigorios Papathomas. Les differentes modalites d’exercice de la juridiction du Patriarcat de Constantinople // Istina. 1995. №40. P. 369-385.
***
Изложенная позиция сводит особые привилегии Кпльского патриарха только к праву приема апелляции - по желанию спорящих сторон. Ну, как Газпром вдруг решает судиться с Украиной в Лондоне или Стокгольме - из чего не следует, что РФ это юрисдикция этих судов.
Неясность в одном: для начала "апрбитража" достаточно желание лишь одной из сторон, - истца, подавшего на апелляцию, или же нужно согласие и ответчика тоже? Позиция Кпля, как мне кажется, это первый вариант.
В 2003 этот доклад Иов сделал в Москве, в присутствии многих знатных иерархов и богословов РПЦ. Криков о ереси папизма в ответ отчего-то не раздалось. Что не означает согласия слушателей с выводами доклада. Но просто тогда еще не до конца убитая культура внутрицерковной дискуссии не предполагала, что любая "не-наша" точка зрения должна клеймиться по максимуму как ересь.
Диалог о предоставлении Вселенским Константинопольским Патриархатом автокефалии Украинской Церкви и назначени и с этой целью его экзархов в Украине, противодействия этому со стороны Московского патриархата и их разрыв сослужения с иерархами Вселенского Патриархата в последнее время являются одними из главных тем, которые не перестают обсуждаться в украинском обществе и СМИ. Распространяется немало слухов и некомпетентных комментариев. Чтобы узнать из первых уст, что же происходит на самом деле, мы обратились к непосредственному участнику этого процесса – известному православному богослову и иерарху Константинопольского Патриархата архиепископу Тельмисскому Иову (Гечу) (Женева, Швейцария). Он родился в 1974 г. в Монреале (Канада) в украинской эмигрантской семье. Доктор богословия, профессор Института высших исследований в области православного богословия при Православном центре Вселенского Патриархата в Шамбези (Швейцария) и Парижского католического университета (Франция), постоянный представитель Вселенского Патриархата при Всемирном совете церквей в Женеве, сопредседатель Объединенной международной комиссии по богословскому диалогу между Православной и Римско-Католической Церквами. По благословению Вселенского патриарха Варфоломея был одним из главных спикеров Святого и Великого Собора Православной Церкви на Крите 19 - 26 июня 2016 г. Владеет шестью языками: английским, французским, греческим, украинским, русским и итальянским. Глубоко разбирается в украинской церковной истории. Докторскую диссертацию защитил на тему «Литургическая реформа митрополита Киприана Киевского (1330 - 1406 гг.)».
- Владыка Иов, как известно, Вселенский Патриархат принял решение о направлении в Украину своих представителей (экзархов) для ведения переговоров с представителями разных частей Украинских Церквей о возможном предоставлении автокефалии. Однако Синод Московского патриархата воспринял такой шаг крайне критически, заявив, что это является «незаконным вторжением на каноническую территорию» Москвы и даже заявил о прекращении сослужения со Вселенским Патриархатом. Прокомментируйте, пожалуйста, насколько справедливы заявления Москвы? Действительно ли решение Вселенского Патриархата было незаконным и неканоническим?
Архиепископ Иов: Хотел бы сразу успокоить всех, что ни о каком «вторжением на чужую каноническую территорию» речь не шла и не идет. А тем более не идет о создании раскола или его легитимации. Напротив, как неоднократно заявлял Вселенский Патриарх Варфоломей, Константинопольская Церковь, как Мать-Церковь, стремится найти оптимальные канонические пути для излечения и преодоления существующего в Украине церковного раскола. Именно для этого и были назначены представители (экзархи) Вселенского Престола, чтобы начать вести диалог и поиск таких возможных путей. Ибо состояние разделения, которое существует в Украинской Церкви уже почти 30 лет, не является естественным. Тысячи православных приходов и миллионы православных верующих в Украине через этот раскол все это время находятся вне единства со Вселенской Православной Церковью, лишены не только евхаристического единения со своими православными братьями по вере, но и лишены главного - спасения в лоне канонической Церкви. Это, конечно, не может не вызывать боли и беспокойства у Матери-Церкви.
Все эти годы Константинопольская Церковь с болью наблюдала за тем, как страдает от внутреннего разделения ее дочь - Украинская Церковь. Во Вселенском Патриархате надеялись, что эта проблема будет вылечена внутренними средствами и силами, постоянно молясь за это и никогда молитвенно не забывая о многострадальном украинском православном народе. Но события последних 30 лет, особенно после 2014 года, ярко свидетельствуют, что лишь внутренними силами Православная Церковь в Украине не может самостоятельно справиться с проблемой раскола и объединиться, поскольку препятствием на пути этому стоят внешние политические факторы и влияния, в частности со стороны соседнего Российского государства. И для последнего, по всей видимости, самым главным является не содействие объединению Украинской Церкви, а сохранение через Церковь своего политического влияния в Украине. Здесь мы видим другие цели, достижение которых требует использования и других средств. Наверное поэтому Православная Церковь в России, под влиянием каких-то политических факторов, не имеет возможности обеспечить единения православных верующих Украины, не стремится вести диалог с теми, кто по каким-то причинам оказался за пределами канонической церковной ограды, а значит и не стремится найти оптимальные средства канонической икономии для возвращения этих верных в лоно Вселенской Церкви. Последние заявления Синода Московского Патриархата это лишь в очередной раз подтверждают. Ибо ради собственных политических амбиций они пошли не только на разрыв с частью православной паствы в Украине, но и на разрыв со Вселенским Православием. Это очень опасно, грустно и больно. Ведь это неканонический путь, который не служит излечению раскола, но наоборот, способствует развитию раскола и схизмы.
Надеемся, что это поспешное и неканоническое решение наших российских братьев будет отменено и диалог будет восстановлен, ведь нельзя из-за политических амбиций чинить раскол и разрывать Тело Христово. В то же время в этой ситуации Вселенский Патриархат, как Мать-Церковь, тем более просто обязан быть со своими православными сыновьями и дочерьми в Украине, которые уже почти 30 лет постоянно просят предоставить им канонический приют и помочь преодолеть схизму. Это ее непосредственная каноническая обязанность, как Матери-Церкви. Именно такой заботой о судьбе и спасении украинской православной паствы и вызваны последние решения Вселенского Патриархата о назначении в Украине своих представителей (экзархов), которые на месте могли бы помочь начать действенный диалог между различными частями пока разделенной Православной Церкви в Украине.
- Скажите пожалуйста, насколько исторически и канонически является обоснованным решение Константинополя о назначении в Украине собственных экзархов? Были ли уже подобные каноническо-исторические прецеденты? И опять же, не является ли это «вторжением на чужую каноническую территорию»?
Архиепископ Иов: Сразу, чтобы снять все спекуляции вокруг искусственных упреков во «вторжении на чужую каноническую территорию», отмечу, что территория Украины никогда не была канонической территорией любой другой Поместной Православной Церкви, кроме Вселенского Патриархата. Киевская митрополия канонически и исторически, с момента своего создания со времен первых киевских христианских князей Аскольда, Ольги и Владимира и далее более 700 лет была митрополией в составе Вселенского Патриархата. И даже после передачи в 1686 г. части Киевской кафедры на подроссийских территориях под временную опеку (наместничество) московских патриархов, Украина все время оставалась канонической территорией Константинопольской Церкви.
Относительно исторических прецедентов назначения в Украине экзархов Вселенского Патриарха, то таких примеров из истории можно привести немало. Чтобы не ходить далеко, обратимся к ближайшему к нам ХХ веку. Поскольку земли Галиции и Закарпатья даже в начале ХХ века считались канонической территорией Вселенского Патриархата, то член Синода Российской Церкви митрополит Киевский Антоний (Храповицкий) в целях осуществления в этих украинских землях опеки над православной паствой, письменно обращался с просьбой о разрешении и благословении к Вселенским Патриархам, и даже просил с этой целью предоставить ему титул Экзарха Вселенского Патриарха в Галиции и Закарпатье. И таким титулом Экзарха Вселенского Патриарха в Галиции и Закарпатье этот российский иерарх был наделен в 1910 г. грамотой Вселенского патриарха Иоакима III. Позже этот титул Экзарха за ним был подтвержден и Вселенским патриархом Германом V (1913 - 1918 гг.).
Как видим, в начале ХХ в. Российская Церковь сама просила назначить ее архиерея Экзархом Вселенского Патриарха в украинских землях, и тогда она не считала это «вторжением на чужую каноническую территорию». Поэтому не понятно, на каком основании теперь Синод Православной Церкви в России изменил позицию и пытается отказывать Матери-Церкви в праве назначать экзархов на территорию, которая исторически и канонически всегда были канонической территорией Вселенского Патриархата?
Здесь стоит добавить, что институт экзархов (представителей) Вселенского Патриарха в Украине издавна имел устойчивую традицию. Когда в 1596 году часть епископата во главе с киевским митрополитом отпала в раскол от Константинопольской Церкви и перешла в унию с Римом, то верными Православию и Вселенскому Патриаршему Престолу остались два архиерея - Гедеон Львовский и Михаил Перемышльский. Поэтому Вселенский Патриарх Мелетий (Пигас) назначил своим экзархом в Украине и Местоблюстителем Киевской митрополии епископа Львовского Гедеона (Балабана). Тогда же в Украине был назначен экзархом Вселенского Патриарха еще и архидиакон Никифор (Кантакузин), который председательствовал на антиунийном православном Соборе в Бресте и способствовал сохранению Православной Церкви в Украине. За это он был обвинен унийными епископами и польскими властями в шпионаже на пользу Турции, из-за чего он был арестован и заключен в Мальборгском замке, где он в 1599 г. и погиб. В 2001 году Синод УПЦ (МП) прославил этого Экзарха Вселенского Патриарха в лике святых мучеников. Поэтому мы имеем не только исторические прецеденты назначения Экзарха Вселенского Патриарха в Украину, но и чтимых святых среди них.
Еще одним известным экзархом Вселенского Патриарха в Украину был преемник Гедеона (Балабана) на Львовской кафедре - епископ Иеремия (Тисаровский, +1641). Вместе с титулом епископа Львовского, Иеремия унаследовал от Гедеона титул Экзарха Вселенского Патриархата и должность местоблюстителя Киевского митрополичьего престола. С 1610 года он 10 лет оставался единственным православным епископом в Речи Посполитой, вплоть до 1620 года, когда Патриарх Иерусалимский Феофан III по благословению Вселенского Патриарха восстановил православную иерархию в Украине и рукоположил нового митрополита Киевского Иова (Борецкого). С тех пор уже киевские православные митрополиты стали неизменно носить канонический титул Экзарха Вселенского Патриарха, который они были обязаны носить и после временной передачи Киевской кафедры в 1686 г. под временную опеку (наместничество) московских патриархов.
Кстати, кроме прав экзарха, Вселенские Патриархи также предоставили в тот период целому ряду украинских монастырей и братств статус ставропигии, то есть перевели в прямое подчинение Вселенскому Престолу. В частности, ставропигиями от Вселенского Патриархата в Украине пользовались Киево-Печерская Лавра (с 1589), Львовское Успенское братство (с 1589), Киевское Богоявленское братство (с 1620), Манявский скит (с 1620), Луцкое Кресто-Воздвиженское братство (с 1623). Эти акты Матери-Церкви по патриарших ставропигиях в Украине не были отменены.
- Спасибо, теперь понятно, что назначение экзархов в Украине является каноническо-исторической прерогативой Константинопольского Патриарха. Но как же это все выглядело после 1686 года? Действительно ли и после этой даты территория Украины не была «канонической территорией Московского патриархата»?
Архиепископ Иов: Именно так. Украина была и оставалась, даже после 1686 г., канонической территорией только Вселенского Патриархата. После присоединения в середине XVII в. Левобережной части Украины в состав Московского государства Киевская Церковь оказалась разделенной на части между различными враждующими странами (Россией, Польшей и Турцией), из-за чего в Киеве долгое время не могли выбрать единого митрополита. В этой сложной ситуации Вселенский Патриарх, дабы не оставить окончательно украинскую паству без архипастырского попечения, часть Киевской Церкви на подвластных России территориях в 1686 году передал под временную опеку (наместничество) Патриарху Московскому, чтобы тот мог помочь поставить в Киеве и других епархиях Левобережной Украины (Гетманщины) митрополита и епископов. При этом важным условием оставалась требование, чтобы Киевские митрополиты и в дальнейшем оставались автономными от Москвы экзархами Вселенского Патриарха и обязательно поминали его имя на всех богослужениях. То есть это никак не было передачей Киевской митрополии под власть Московских Патриархов. Так как такая передача была бы антиканонической, поскольку в грамоте об учреждении Московского патриаршества пределы канонических владений Московских Патриархов признавались в границах Московского государства 1589 года. И в эти границы никак не входила Киевская митрополия, которая включала в себя под омофором Вселенского Патриархата Украину, Беларусь, Литву и Польшу.
То есть это было похоже на то, как за 66 лет до того, в 1620 году, по благословению Константинопольского Патриарха Тимофея II Иерусалимский Патриарх Феофан III рукоположил в Киеве православного митрополита и епископов, то есть восстановил православную иерархию в Украине. Но при этом мы ведь не говорим, что с тех пор Киевская митрополия стала зависимой от Иерусалимского Патриархата. Так же было и в 1686 году. Ведь в Константинополе и подумать не могли, что в Московской Церкви-дочери нарушат договоренности и попытаются силой отменить каноническую юрисдикцию Константинопольской Матери-Церкви в Украине. Поэтому позже, после распада Российской империи, Вселенский Патриархат отдельным томосом от 13 ноября 1924 г. для предоставления автокефалии Православной Церкви в Польше вынужден был объявить акт 1686 г. неканоническим и недействительным.
- А легко ли давалось подчинение части Киевской кафедры Российской Церкви?
Архиепископ Иов: Эти действия постоянно спотыкались о сопротивление украинского православного духовенства. Достаточно вспомнить таких выдающихся украинских святителей как Сильвестр Косов, Иосиф Нелюбович-Тукальский, Варлаам Ясинский, Иоасаф Кроковский, Варлаам Вонатович, Феофилакт Лопатинский, Арсений Мациевич, Варлаам Шишацкий и многие другие, немало пострадавшие от неканонических действий российского правительства и руководства Российской Церкви.
Кстати, в пределах Левобережной части Украины (Гетманщины) именно после событий 1686 г. новой силы набрало такое внутрицерковное движение, как «странствующие» или «дикие попы». Его суть заключалась в том, что украинские православные приходы на Левобережье, не желая признавать власть Московского патриархата, приглашали к себе служить священников, рукоположенных в юрисдикции Вселенского Патриархата на Правобережной Украине или в Молдо-Валахии. В течение целого XVIII в. российская светская и церковная администрации жестоко преследовали это движение и его представителей, отлавливая и заключая в тюрьмы таких «неканонических» священников. Но несмотря на это до самого конца XVIII в. верующие с Левобережной Украины с риском для жизни ходили в Молдо-Валахию за получением священнического рукоположения от епископов Вселенского Патриархата, минуя российскую синодальную администрацию. И иерархи Вселенского Патриархата фактически никогда не отказывали православным верующим с Левобережной Украины в таких просьбах.
Малоизвестный факт - в 1724 г. митрополитом Ясским Георгием вместе с другими молдавскими архиереями Вселенского Патриархата без согласования с российским Синодом был рукоположен во епископа Чигиринского архимандрит Епифаний, помощник и заведующий канцелярией Киевского архиепископа Варлаама (Вонатовича). В представленной Епифанием грамоте, написанной от имени архиепископа Варлаама на имя молдавского митрополита Вселенского Патриархата, указывалось на недовольство украинцев выводом Киевской митрополии из-под юрисдикции Константинополя, введением «Духовного регламента» и синодального управления, а также низведением киевских митрополитов до сана архиепископов.
Получив от иерархов Вселенского Патриархата рукоположение во епископа Чигиринского, Епифаний возвратился в Украину, где развернул активную деятельность и рукоположил 14 священников и диаконов. Он неоднократно арестовывался российскими властями, но каждый раз ему удавалось бежать из тюрьмы. Известно, что он служил в пределах Вольностей Войска Запорожского. Во время очередной ссылки в Сибирь в 1733 г. закованного в кандалы епископа Епифания в лесу отбили от стражи российские казаки-старообрядцы и спрятали на Гомельщине, в Ветке. Однако в феврале 1735 г. российские войска по приказу императрицы Анны Иоанновны окружили Ветку, а епископ Епифаний снова был арестован. Умер он в тюрьме Киевской крепости 1 апреля того же года, похоронен у церкви св. Феодосия в Киево-Печерской крепости.
Еще интересный факт, в течение 1759 г. на Запорожской Сечи действовал как самостоятельный архиерей поставленный Вселенским Патриархом Кириллом V епископ Мелетинский Анатолий (Мелесь), который при поддержке запорожского казачества и без разрешения российского Синода целый год возглавлял запорожские церкви и поминал Вселенских Патриархов. За это он был арестован российскими властями и сослан в Сибирь, где отбывал наказание около 9 лет. По мнению многих исследователей, еп. Анатолий (Мелесь) пытался создать на Запорожье отдельную автономную казацкую епархию под омофором Вселенского Патриархата.
- Это очень интересно. Еще Вы сказали, что в 1686 году под опеку (наместничество) московских патриархов была передана лишь часть Киевской Церкви на подвластных России территориях. А как же обстояло на других украинских землях, которые не вошли в состав Российского государства?
Архиепископ Иов: Именно так. И это очень важный момент, о котором почему-то все забывают, когда говорят об акте 1686 года. Ведь после передачи части Киевской кафедры на подроссийских территориях под временную опеку (администрацию) московских Патриархов, на других территориях Украины, которые не входили в состав Московского государства, православные приходы и монастыри и в дальнейшем оставались под омофором Вселенского Патриархата. То есть акт 1686 г. касался украинских территорий Гетманщины, которые временно оказались в составе российского государства, и не имел канонического влияния на другие украинские территории, в частности на Закарпатье, Буковину, Подолье, Галичину, Волынь, «ханскую Украину» на юге и Крым. Все эти территории и дальше оставались под каноническим омофором Вселенского Патриархата.
- А можно об этом подробнее? Потому что об этом факте почти нигде не пишется...
Архиепископ Иов: Да. На самом деле после 1686 г. под прямой юрисдикцией Константинополя осталось значительно больше украинских земель. Так, в частности, не признала перехода под временную опеку московских патриархов Львовская епархия. С 1675 года Львовский православный архиепископ был наделен полномочиями администратора Киевской митрополии и Киево-Печерской архимандрии под омофором Вселенского Патриархата. После 1686 г. Львовская епархия осталась в канонической юрисдикции Вселенского Патриархата. Такой ее статус остался и после 1700 г., когда львовский архиепископ Иосиф Шумлянский под давлением польских властей перешел в унию, а Львовская православная епархия оказалась на вдовствующем положении. Прямое подчинение Константинополю к 1708 г. сохраняло и Львовское ставропигиальное братство, пока не было принуждено принять унию. Однако даже после этого православные приходы и монастыри в Галиции оставались в юрисдикции Вселенских патриархов, поручив временную опеку над ними буковинским митрополитам, которые так же входили в состав Вселенского Патриархата. Наиболее известной монашеской обителью и центром православия в Галиции и Прикарпатье тогда был Великий Манявский скит, братия которого до насильственной ликвидации в 1785 году (то есть еще 100 лет после событий 1686 г.) сохраняла верность Вселенскому Патриаршему Престолу.
Стоит упомянуть еще один важный факт. 15 июня 1791 г. в Пинске на территории Богоявленского монастыря состоялся Поместный Собор православного духовенства и верующих Западной Украины, Беларуси, Литвы и Польши, который вошел в историю как «Пинская конгрегация». В работе Пинского Собора приняли участие 103 делегата от православного духовенства, монашества и мирян. На нем было принято решение о восстановлении автономии под омофором Вселенского Патриархата. Временным главой Пинской конгрегации был избран игумена Бельский Савва (Пальмовский). Планировалось созвать Синод, который состоял бы из одного архиепископа с полномочиями митрополита и трех епископов. Также были разработаны «постоянные и основные нормы и правила организации» Православной Церкви Речи Посполитой как автономной церковной юрисдикции, не зависящей от Российского Синода и признающей над собой юрисдикцию Вселенского Патриарха. На заседании 21 мая 1792 г. большинством голосов (123 голоса «за» при 13 «против») польский Сейм утвердил в качестве конституции предложенный Пинской конгрегацией проект новой организации Православной Церкви в Речи Посполитой в юрисдикции Вселенского Патриархата, которая наделялась в государстве большими правами и свободами. Однако два новых раздела Речи Посполитой и ликвидация Польского государства привели к тому, что решение Пинского Поместного Собора и Акт 21 мая 1792 г. практически так и не были реализованы на практике.
Важно отметить, что православные украинцы на Буковине, Закарпатье и в Галиции длительное время оставались под канонической опекой Вселенского Патриархата. Эти земли вошли в состав Московского патриархата только в середине ХХ века в годы советской оккупации Западной Украины и такое их насильственное подчинение Москве никогда не признавалось Вселенским Патриаршим Престолом.
- А Вы еще говорили о юрисдикции Константинополя в рамках «ханской Украины» и Крыма. Можете об этом рассказать немного подробнее?
Архиепископ Иов: Да. В Крыму существовала древняя Готфская и Кафская митрополия, до конца XVIII в. остававшаяся в составе Вселенского Патриархата. Состояла она из православных греков, болгар, украинцев и других народностей Крыма и Причерноморья. Она была ликвидирована российским правительством в 1788 году после аннексии Крымского ханства. Однако Вселенский Патриархат никогда не признавал законности подчинения российскому Синоду и ликвидации этих своих исторических митрополий в Крыму.
Кроме того, юрисдикция Вселенского Патриархата неизменно распространялась и на украинскую Буковину и южную (т.н. «ханскую») часть Украины, которая официально тогда находилась под протекторатом Крымского ханства и Османской империи. Еще гетман Петр Дорошенко пытался создать Украинское государство под протекторатом османских султанов, наподобии, как это было в Молдо-Валахии. Его единомышленником был киевский митрополит Иосиф (Нелюбович-Тукальский), который выступал за сохранение Киевской митрополии в юрисдикции Вселенского Патриархата. В результате тех попыток гетмана Дорошенко, согласно Бучацкому договору 1672 года, от Польши под султанский протекторат отошла вся территория восточного и западного Подолья (от Бучач - по Брацлав). На территории украинского Подолья с 1672 до 1699 гг. в составе Османской империи существовал Подольский или Каменецкий эялет (с осман. - «край») с административным центром в г. Каменец (нене г. Каменец-Подольский). После смерти митрополита Иосифа (Нелюбовича-Тукальского) Вселенский патриарх Иаков в августе 1681 г. номинировал для города Каменец митрополита Панкратия, основав таким образом Каменецкую митрополию в составе Вселенского Патриархата (фактически существовала до 1699 г.).
Позже границы «Ханской Украины» включали в себя украинские земли между Днепром и Днестром, на которые распространялся протекторат крымских ханов и османских султанов. Эти земли лишь номинально входили в состав Османской империи, здесь даже отсутствовали османские поселения, кроме некоторых городов на юге. После поражения Ивана Мазепы в борьбе за независимость Украины и разрушения Петром I Запорожской Сечи, в период 1711-1734 годов в рамках «Ханской Украины» под протекцией крымского хана в урочище Алешки, напротив современного города Херсона, действовала новая Запорожская Сечь (т.н. Алешковская Сечь), духовенство которой так же подчинялось Вселенскому Патриархату. С 1712 года казацкие владения Алешковской Сечи распространились на север к левым притокам Днепра - рекам Орель и Самара. То есть все эти территории современного юга Украины не только не входили в состав Российской империи, но и оставались в юрисдикции Вселенского Патриархата. Поэтому действие акта 1686 г. на них никоим образом не распространялось.
Земли «Ханской Украины» и православные приходы и монастыри в ее пределах входили в состав Браильской митрополии Вселенского Патриархата. Ее центром сначала был город Браила на левом берегу Дуная. В 1751-1789 гг. резиденцией митрополита Браильського стал город Измаил (ныне Одесская область, Украина). К этой митрополии Вселенского Патриархата принадлежали земли Добруджа, Буджака, Бендер, а после подписания Бучацкого мирного договора 1672 г. - Хотинская епископия и все православные территории и приходы Правобережной и Левобережной Украины, находившихся под протекторатом Османской империи, в частности, «Ханская Украина», Алешковская Сечь и православные общины, находившиеся на материковой территории Крымского ханства.
С 1751 до 1773 гг. в Измаиле имел кафедру Браильський митрополит Даниил, который в церковных грамотах подписывался «Даниил, милостию Божией митрополит Проивлавия, Томаровский, Хотинский, всего побережья Дунайского, Днепровского и Днестровского, и всей Украины Ханской». Таким титулом подписывались и преемники Даниила митрополиты Иоаким (1773-1780) и Кирилл (1780-1792). То есть это уже через 100 лет после акта 1686 года.
После второй насильственной ликвидации Екатериной II Запорожской Сечи в 1775 году многие запорожцы перебрались на подконтрольные Османской империи территории, где на берегах Дуная основали новую Задунайскую Сечь. Она просуществовала до середины XIX века, а в церковном отношении признавала над собой исключительно юрисдикцию Вселенского Патриархата.
Как видим, все эти факты свидетельствуют о том, что акт 1686 г. касался только Левобережной части Украины, которая находилась тогда под властью Москвы и практически не касался других украинских территорий.
- Вы сказали, что после первого разрушения российскими войсками Запорожской Сечи в 1709 году украинское казачество, которое перешло под протекторат крымского хана, вернулось под юрисдикцию Константинопольского Патриархата. А как к этому относились украинские гетманы Иван Мазепа и Филипп Орлик, которые возглавили эту первую украинскую эмиграцию?
Архиепископ Иов: Как раз они одними из первых вернулись под омофор Вселенского Патриархата, а вместе с ними и казачество. Несмотря на наложение Российской Церковью на гетмана Мазепу неканонической анафемы, представители Вселенского Патриархата ее не признавали, ведь она была наложена по политическим мотивам, как средство политико-идеологических репрессий и не имела никаких вероисповедных, богословских или канонических причин. Итак на эмиграции в г. Бендеры Иван Мазепа свободно исповедовался у православных священников Вселенского Патриархата. Именно они напутствовали его на смертном одре и отпустили от грехов, а затем и отпевали. Его тело было положено в православной церкви городка Варницы, которая находилась в юрисдикции Вселенского Патриархата, а впоследствии его перезахоронили в городе Галац на Дунае, где в центральном соборе Свято-Георгиевского монастыря местный митрополит отслужил заупокойную службу по почившим гетмане. Этот митрополит был иерархом Вселенского Патриархата. Так что можем говорить, что Иван Мазепа умер как верный Матери-Церкви, Вселенского патриархата!
Очень интересным и ценным в этом отношении является исторический документ, известный как первая украинская Конституция от 5 апреля 1710 г. Это был своеобразный конституционный пакт между новоизбранным после смерти Мазепы гетманом Филиппом Орликом и всем Войском Запорожским. Так вот в первом параграфе этой первой украинской Конституции были прописаны обязательства восстановить над Киевской митрополией юрисдикцию Вселенского Патриархата и звания Киевских митрополитов как Экзархов Вселенских Патриархов. В частности, в конституции 1710 года, сказано следующее:
«Нынешний новоизбранный Гетман, когда Господь Бог крепкий и сильный в брани, пособит... освободить Отечество наше, Малую Русь, от невольничьего ига московского, имеет и должен будет прежде всего заботиться и крепко стоять, чтобы никакого иноверия в Малую Русь, отечество наше, ни от кого не было внедрено... чтобы единая вера православная восточного исповедания, под послушанием Святейшего Апостольского престола Константинопольского, навечно утверждена была... А для еще большего веса первоначального в Малой Руси престола митрополичьего Киевского и для удобного делами духовными управления, имеет тот же Ясновельможный Гетман после освобождения Отечества от ига московского, справить в столице Апостольской Константинопольской, Экзаршескую первоначальную власть, чтобы через нее возобновились преемственность и послушание детей к помянутому Апостольскому Константинопольскому Престолу, от которого проповедью Евангельской в вере святой вселенской просвещенная и укрепленная быти удостоилась».
Итак, как видим, в Конституции гетмана Пилипа Орлика и Войска Запорожского первым пунктом, как завещание для всех последующих украинских поколений, клятвенно прописывались обязательства вернуть Киевскую митрополию под юрисдикцию Вселенского Патриархата и восстановить полномочия Киевских митрополитов как Экзархов Вселенских патриархов. Поэтому нет ничего удивительного, что и современные Президенты независимой Украины уже в наше время пытались и пытаются выполнить этот завет, инициировав возобновление диалога с Матерью-Церковью, Вселенским Патриархатом.
- А уже в наше время, в частности в ХХ веке, распространялась ли юрисдикция Константинопольского Патриархата на какие-то территории Украины?
Да, в частности на Закарпатье. И это очень важный момент. Ведь Закарпатье исторически и канонически до самого прихода советских оккупационных войск в середине ХХ в. канонически входило в юрисдикцию именно Вселенского Патриархата и этот край никогда не был «канонической территорией» Московского патриархата.
В самом начале разговора мы уже говорили, как член Синода Российской Церкви митрополит Антоний (Храповицкий) в целях осуществления в этих украинских землях опеки над православной паствой, письменно обращался с просьбой о разрешении и благословении к Вселенским Патриархам, а также просил с этой целью предоставить ему титул Экзарха Вселенского Патриарха в Галиции и Закарпатье. То есть сама синодальная Российская Церковь признавала эти украинские земли юрисдикцией Вселенского Патриархата, а один из ее ведущих иерархов пользовался титулом Экзарха Вселенского Патриарха в Галиции и Закарпатье.
На основании этого историко-канонического права для православных епархий на территории оккупированных Польшей Западной Украины и Западной Белоруссии Вселенский Патриархат 13 ноября 1924 издал Томос о даровании автокефалии Православной Церкви в Польше. Этот Томос отменял акт 1686 г., которым передавалась Киевская кафедра под временную опеку (наместничество) Московскому патриарху. Томос Вселенского Патриарха 1924 г. утверждает, что это присоединение противоречило каноническим правилам и Московский патриархат не выполнил оговоренных в акте 1686 г. требований, согласно которым Киевская митрополия должна была сохранить свои права автономии и каноническую связь с Вселенским Патриархатом.
Таким образом, автокефальная Православная Церковь в Польше (а по сути, Западной Украины и Западной Белоруссии) провозглашалась правопреемницей исторической автономной Киево-Галицкой митрополии Вселенского Патриархата. К ней, кстати, относилась и Свято-Успенская Почаевская Лавра, священно-архимандритом которой считался предстоятель автокефальной Православной Церкви в Польше, митрополит Варшавский и всея Польши. Во время немецкой оккупации, уже в 1941 году из части западноукраинских епархий Православной Церкви в Польше по благословению ее предстоятеля митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) Декретом от 24 декабря 1941 г. была образована «Администрация Православной Церкви на освобожденных украинских землях» во главе с администратором, митрополитом Луцким Поликарпом (Сикорским), который был каноническим епископом автокефальной Православной Церкви в Польше. Очень часто называют эту администрацию «Украинской Автокефальной Православной Церковью (УАПЦ)», но это не сов сем верно, потому что это было расширением церковной юрисдикции автокефальной Православной Церкви в Польше на оккупированных немцами украинских землях, исходя из того, что автокефалию получила Церковь в Польше на основе Киевской митрополии. Тогда же Местоблюстителем Киевского митрополичьего престола был провозглашен митрополит Варшавский Дионисий (Валединский), как канонический Предстоятель автокефальной Православной Церкви на территории Польши, Украины и Беларуси, признанный Вселенским Престолом и другими Поместными Православными Церквами.
- Это что касается украинских Галиции, Волыни, Подолья и других земель. Но вернемся к Закарпатью...
Архиепископ Иов: Здесь ситуация развивалась несколько иначе. После распада Австро-Венгерской империи украинское Закарпатье попало под власть Чехословакии. А православные приходы канонически входили здесь в юрисдикцию Вселенского Патриархата и непродолжительное время в начале ХХ в. - патриархата Сербского. 4 марта 1923 г. Собор Вселенского Патриархата во главе с патриархом Мелетием IV поставил на Архиепископа Пражского бывшего выпускника Киевской духовной академии владыку Савватия (Врабец, 1880-1959) и постановил, что православные приходы Закарпатья входят в юрисдикцию Вселенского Патриархата. С тех пор канонически украинские православные приходы Закарпатья окончательно закрепились за юрисдикцией Вселенского Патриархата, где и находились до прихода советских оккупационных войск.
9 ноября 1939 г. Экзарх Вселенского Патриарха архиепископ Савватий (Врабец) сообщил прот. Михаилу Попову письмом, что он намерен посвятить его во епископа или генерального викария для Закарпатья и Венгрии. 26 сентября 1940 г. архиепископ Савватий (Врабец) издал указ, согласно которому прот. М. Попов назначался Администратором Православной Церкви Закарпатья и Венгрии под юрисдикцией Вселенского Патриархата, ему также предоставлялся сан протопресвитера. 5 октября 1940 г. в письме к Вселенскому патриарху Вениамину архиепископ Савватий (Врабец) просил рукоположить протопр. М. Попова во епископа для Православной Церкви Закарпатья и Венгрии под юрисдикцией Вселенского Патриархата. Однако 30 мая 1942 г. немцы арестовали архиепископа Савватия (Врабец), он 3 года находился в концлагере Дахау (1942-1945). После освобождения он не был допущен новой оккупационной администрацией (теперь уже советской) к выполнению своих обязанностей, поскольку отказывался порвать с Вселенским Патриархатом. До конца жизни он подвергался гонениям и давлению со стороны коммунистического режима, скончался 14 декабря 1959 г.
Еще трагичнее сложилась судьба Администратора Закарпатской епархии Вселенского Патриархата протопресвитера Михаила Попова. 13 июня 1944 г. он был арестован нацистами по подозрению в крещении еврейских детей. В конце декабря 1944 г. отец М. Попов были выслан в Германию на принудительные работы, однако при перевозке ему удалось бежать. В начале апреля 1947 г. в Будапеште отец М. Попов был арестован уже советскими органами НКВД. 9 сентября 1947 г. его по обвинению в «антисоветской деятельности» приговорили к 25 годам заключения. Его отправили в концлагерь в Воркуту (Коми АССР), где он, вероятно, и погиб как мученик за веру Христову.
- То есть получается, что канонические структуры Константинопольского Патриархата просуществовали на Закарпатье аж до 1946 года?
Архиепископ Иов: Да, именно до 1946 года. И они были насильственно присоединены с помощью карательных органов НКВД к Московскому патриархату, а тех, кто отказывался, репрессировали и уничтожили как мучеников за веру Христову. И, что важно, Константинополь никогда, никаким актом не признавал уничтожение коммунистическим режимом на Закарпатье епархии Вселенского Патриархата и присоединения ее к другой юрисдикции. Это присоединение было неканоническим и насильственным. И это было не 300 лет назад, а в 1946 году.
Своего рода отголоском пребывания Закарпатья под омофором Вселенского Патриархата является автономная Карпато-русинская православная епархия (American Carpatho-Ruthenian Orthodox Diocese), которая сохранилась в США до наших дней и существует в составе Вселенского Патриархата. Ее предстоятелем ныне является епископ Нисский Григорий (Тацис).
Кстати, именно Экзарх Вселенского Патриарха архиепископ Савватий (Врабец) 19 октября 1940 г. на Холмском Соборе вместе с митрополитом Варшавским Дионисием (Валединским) рукоположил о. Илариона (проф. И. Огиенко) во епископа Холмского и Подляшского, который впоследствии на эмиграции возглавил Украинскую Православную Церковь в Канаде, что сейчас в составе Вселенского Патриархата.
Другим выдающимся украинским церковным деятелем под омофором Вселенского Патриархата был митрополит Эвкарпийский Богдан (Шпилька; 1892 - 1965). Богослов по образованию, он в 1920-е гг. занимался преподавательской деятельностью на Закарпатье и был рукоположен здесь во священника Вселенского Патриархата архиепископом Пражским Савватием (Врабец). В 1936 г. он был избран епископом Украинской Православной Церкви в Америке, которая находилась в юрисдикции Вселенского Патриархата. Впоследствии стал ее митрополитом, был автором православного катехизиса на украинском и английском языках и полемических брошюр. УПЦ США, которая сейчас действует в Северной Америке под юрисдикцией Вселенского Патриархата, является наследницей как «Администрации Православной Церкви на освобожденных украинских землях» митр. Поликарпа (Сикорского), так и УПЦ Америки митр. Богдана (Шпильки). Другой многочисленной украинской юрисдикцией под омофором Вселенского Патриархата является уже упоминавшаяся УПЦ в Канаде.
Итак, как видим, распространение юрисдикции Вселенского Патриархата на украинскую территорию и украинскую диаспору имеет прямую историко-каноническую преемственность. Поэтому все обвинения в адрес Константинополя во «вторжении на чужую каноническую территорию» здесь безосновательны, так как от 860 и 988 годов, так и от 1686 и до 1946 годов Константинополь всегда имел на различных территориях современной Украины свои канонические структуры. Поэтому принципиально говорить не только об акте 1686 года, но и о более поздних прецедентах распространения юрисдикции Константинополя на различные территории Украины.
- А чем можно объяснить, что Константинопольский Патриархат именно сейчас стал вспоминать о том, что Украина исторически была и является его канонической территорией?
Архиепископ Иов: Это не совсем так. Вселенский Константинопольский Патриархат об этом подчеркивал неоднократно. Другое дело, что пока Украина не была самостоятельным государством и входила в состав Российской империи или коммунистического СССР, то говорить об этом было бесполезным делом. Другое дело, когда Украина получила государственную независимость... Хотя, уже в самом акте 1686 г. о передаче Киевской кафедры под временную опеку (администрацию) патриархов московских отмечалось, что Киевские митрополиты должны признавать власть Вселенского Патриарха, обязательно поминать его имя на всех богослужениях и оставаться Экзархами Вселенского Патриархата. И как уже было сказано, Томос Вселенского Патриархата от 13 ноября 1924 г. о даровании автокефалии Православной Церкви в Польше отменял этот акт 1686 г. именно потому, что это присоединение противоречило каноническим правилам и Московский патриархат не выполнил оговоренных в акте 1686 г. требований.
Такая позиция Вселенского Патриархата по Украине неизменной сохраняется до сих пор. В письме к патриарху Московскому Алексию II от 10 января 1991 г. Вселенский патриарх Димитрий писал: «Вселенская Патриархия признает только одну каноническую Православную Церковь в установленных Патриаршим и Священным Синодом 1593 года границах Вашей Святейшей Церкви».
Как известно, «в установленных Патриаршим и Священным Синодом 1593 года границах» в юрисдикции Московского патриархата признавались только северо-восточные епархии Московского царства (Московии), тогда как епархии Киевской митрополии (Украина, Беларусь, Литва и Польша) «в установленных Патриаршим и Священным синодом 1593 года границах» входили на правах расширенной автономии в юрисдикцию Вселенского Патриархата. То есть, по сути, в письме Вселенского патриарха Димитрия было сказано, что границы 1593 г. оставляли Киевскую митрополию в канонических пределах Вселенского Патриархата.
Эта же позиция была представлена и Вселенским Патриархом Варфоломеем на недавнем Синаксисе (Архиерейском Соборе) в Константинополе 1-3 сентября 2018 г. То есть ничего нового здесь не сказано. Вселенский Патриархат как стоял принципиально на позиции, что Украина исторически и канонически была и является его канонической территорией, так и продолжает последовательно стоять на этом. Поэтому возмущение представителей дочерней Российской Церкви относительно позиции Матери-Церкви, Вселенского Патриархата, по этому поводу являются безоснавательными. И мы надеемся, что после более глубокого изучения этого вопроса, такое несправедливое негодование пройдет.
- Владыка, при Вашей помощи мы осуществили полезеный экскурс в забытое нами историческое прошлое. Но в завершение, как же при нынешних обстоятельствах Вселенский Патриархат может решить такую сложную и запутанную украинскую церковную проблему?
Архиепископ Иов: Только путем молитвы, диалога любви, соблюдения канонов и восстановления исторической справедливости. Необходимо исследовать и переосмыслить прошлое, избавиться от искусственных мифов и искажения истории, исправить ошибки прошлого, нарушение канонов и повернуться лицом к правде. Ибо, как сказано в Священном Писании, только «делом правды будет мир» (Ис. 32: 17).
По моему личному убеждению, при существующей в Украине ситуации только предоставление Православной Церкви в Украине канонической автокефалии может помочь преодолеть существующие в ней проблемы и расколы, примирить, объединить и вывести из того ужасного кризисного состояния, в котором она оказалась за последние 30 лет. И это было бы восстановлением исторической справедливости.
Впереди еще немало работы. Мы еще только в начале этого большого исторического процесса, на пути которого еще немало препятствий. Диалог еще только начинается. Здесь спешно ничего не делается.
И здесь большая ответственность и обязанность со стороны Матери-Церкви, Вселенского Патриархата. Еще раз подчеркну, Вселенский Патриархат обязан принять все возможные от него меры согласно своим каноническим прерогативами, для того чтобы обеспечить церковное единство и не допустить дальнейшего пребывания миллионов православных украинских людей вне канонической Церкви. Роль Вселенского Патриархата - служить единства всей Православной Церкви, а не только какой-то из ее частей. А поскольку Православная Церковь в Украине сейчас является разделенной на несколько частей, то обязанность Вселенского Патриархата, как Матери-Церкви, путем начала диалога найти оптимальные средства канонической икономии для восстановления единства.
Именно для этого Священный Синод Вселенского Патриархата и направил в Украину своих посланников (экзархов), чтобы они в откровенном диалоге со всеми сторонами конфликта помогли им найти общий язык и прийти к согласию. Ведь нельзя делить Тело Христово. Оно принадлежит Христу, а не Москве, Киеву или еще кому-то. Не может быть Церкви «русского мира» или еще какого-то. К Вселенской Церкви как мистическому Телу Христову имеют право принадлежать все, кто искренне стремится быть со Христом, независимо от национальных или политических убеждений и предпочтений. Пора уже прекратить все те имперские политические спекуляции и амбиции. Реальность такова, что в Украине есть миллионы православных верующих, которые уже никогда не пойдут под Москву. Это понятно всем. И не пускать их через это ко Христу, отлучать и лишать их спасения, это не по-христиански, неканонически. Надо искать другие приемлемые пути решения этой проблемы, с применением церковных канонов, икономии и любви.
Очень жаль, что представители УПЦ Московского патриархата пока отказываются от диалога с представителями Вселенского Патриархата и других частей Украинских Церквей. Заявления об отказе от таких братских встреч и диалога, шантаж евхаристическим единством и запрет сослужить с иерархами Вселенского Патриархата лишь загоняют их в тупик и еще более ухудшают их каноническое положение.
Надеюсь, что это только временно и наши братья из УПЦ Московского патриархата поймут ошибочность такого пути и откроют свои сердца для диалога и братского единения во Христе. Так же и представители других частей Украинских Церквей, которые пока по разным причинам не состоят в единстве со Вселенским Православием. Ведь единство во Христе должно быть нашей главной целью. Это завещал Сам Христос: "Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:21). И «потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35).
Как говорил по этому поводу Святейший Вселенский Патриарх Варфоломей: «Вселенский Патриархат обязан напоминать всем о соборности и вселенском характере Церкви, возвещая дух примирения, который преодолевает конфликты и служит единству православия». Считаю, что диалог - это единственно верный путь. Ведь, как завещал святой апостол Павел: «Надлежит быть и разномислиям между вами, дабы открылись между вами искуснейшие» (1 Кор. 11:19). И как писал блаженный Августин: «В главном - единство, во второстепенном - свобода, во всем - любовь».
Записал интервью Игорь Миревский,
Вчера, 1 ноября архимандрит Иов (Геча) был избран новым главой так называемой «Русской Архиепископии». Общее собрание под председательством митр. Галльского Эмманила провело голосование, в результате которого за о. Иова (Гечу) было отдано 109 голосов из 151. Другие кандидаты: о. Михаил (Анищенко) и архимандрит Виссарион получили 9 и 33 голоса соответственно.
Сегодня Синод Константинопольского Патриархата утвердил этот выбор. О. Иов теперь будет возведен в сан архиепископа с титулом «Телемесский».
Отец Иов (Геча) выступает перед собранием Архиепископии.
Так называемая «Русская Архиепископия»
«Русская Архиепископия» возникла в результате целого ряда расколов и предательства Русской Церкв, совершенных под руководством и его преемников.
В 1930 г. митр. Евлогий переходит в подчинения Константинопольскому Патриархату, который учреждает «Временный экзархат святого апостольского и патриаршего трона Константинополя в Западной Европе».
В 1945 г. митр. Евлогий со своей юрисдикцией возвращается в Московскую Патриархию, а в 1946 г, после его смерти, «Евлогиане» возвращаются в подчинение Константинополя.
Основные труды
Le typikon decrypte: Manuel de liturgie byzantine (2009)
La reforme liturgique du metropolite Cyprien de Kiev: L’introduction du typikon sabaite dans l’office divin (2010)
Liturgy as a Way of Evangelisation (2011)
The Hesychast Spirituality of the Russian Monastic Tradition (2012)
The Typikon Decoded: An Explanation of Byzantine Liturgical Practice (2012)
1 ноября 2013 года Общим Собранием Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе Вселенского Патриархата новым архиепископом Евкарпийским избран архимандрит Иов (Геча). Он был избран в первом туре и получил 109 из 191 присутствующих. 40 делегатов подали пустой или недействительный бюллетень голосов. Другими кандидатами были архимандрит Виссарион (Комзиас) (33 голоса) и иеромонах Михаил (Анищенко) (9 голосов) .
Архимандрит Иов, в миру Игорь Владимирович Геча, родился 31 января 1974 г. в г. Монреаль (пров. Квебек, Канада). Окончил Институт св. Андрея в г. Виннипег и Университет пров. Манитоба (Канада) (1996). Рясофор (28.09.1996). Иеродиакон (29.09.1996). Переехал во Францию. Принял монашество в монастыре Преподобного Антония Великого во Франции (Подворье Афонского Симоно-Петрского монастыря) (27.05.1998). Архидиакон (1999). В 2003 г. перешел из Украинской Православной Церкви в Канаде под омофором Константинопольского Патриархата в Экзархат-Архиепископию православных приходов русской традиции в Западной Европе под омофором Константинопольского Патриархата. Иеромонах (20.06.2003). Окончил Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже. Служит на Сергиевском подворье в Париже. В 2003 г. защитил докторскую диссертацию по богословию в Парижском католическом институте и Свято-Сергиевском институте на тему "Литургическая реформа митрополита Киприана Киевского". Преподаватель церковной истории и церковного устава в Свято-Сергиевском институте (с 2004 г. профессор). Благочинный приходов архиепископии в Испании (2003-2004). Член редакционной коллегии епархиального журнала "Епархиальный вестник Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе" (ЕВАПРЦЗЕ) и его франкоязычного издания "Messager diocesain: Archeveche des eglises orthodoxes russes en Europe Occidentale" (2003-2006). Игумен (09.01.2004). Архимандрит (18.07.2004). Член епархиального совета Архиепископии (2004-2010). Член комиссии по взаимоотношению с Московским Патриархатом (2004). Преподавал литургику в Свято-Сергиевском православном богословском институте, в Институте высших исследований православного богословия при Православном центре Вселенского Патриархата в Шамбези-Женеве (Швейцария) и в Католическом институте в Париже. С декабря 2005 по декабрь 2007 гг. декан Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже. Член групы Св. Иринея международного диалога Православной Церкви с Римо-Католической Церковью (2003). Член комитета по диалогу Православной Церкви с Римо-Католической Церковью во Франции (2005). Член Центрального Комитета Всемирного Совета Церквей (ВСЦ) (2006). Член Киевского религиозно-философского общества. Член Общества восточной литургии.