Угличский колокол. Ссыльный угличский колокол

Ссыльный колокол

Необычайна судьба одного из угличских колоколов, до 1591 года ничем не выделявшегося. Но когда был убит царевич Дмитрий, колокол вдруг сам «неожиданно заблаговестил». Правда, ученые, основываясь на исторических фактах, рассказывают об этом по-другому.

Мария Нагая, мать царевича Дмитрия, и ее братья приказали церковным служителям звонить в набат, разнося скорбную весть и созывая угличан для расправы над предполагаемыми убийцами. Священник Константино-Еленинской церкви Федот (по прозвищу Огурец) и сторож Максим Кузнецов стали как-то по-особенному звонить в набатный колокол Спасской колокольни. Сбежавшиеся в кремль разъяренные горожане по указанию Михаила Нагого убили обвиненных в смерти царевича Данилу Битяговского, Никиту Калачова, Осипа Волохова (как представителей Бориса Годунова в городе) и трех посадских людей.

За учиненный самосуд угличане вскоре были жестоко наказаны, понес ответственность за звон и набатный колокол. По приказанию Бориса Годунова его сбросили со звонницы, били плетьми, ему «отсекли» ухо, вырвали у него язык, а потом сослали в Сибирь. В связи со смертью царевича Дмитрия колокол оказался виновником гибели многих людей, и сосланные в сибирскую тундру жители Углича должны были тащить опальный колокол волоком до Тобольска.

Князь Лобанов-Тобольский, тогдашний тобольский воевода, велел сначала запереть колокол в приказной избе и сделать такую надпись: «Первоссыльный неодушевленный с Углича». Потом колокол был повешен на колокольню церкви Всемилостивого Спаса, а оттуда перемещен на Софийскую соборную колокольню.

В 1677 году (то есть на 84-м году «ссылки») во время случившегося большого пожара колокол «расплавился, раздался без остатка», как сообщал об этом «Сибирский летописец». Таким образом, с 29 мая 1677 года настоящий ссыльный угличский колокол не существует, однако в память о прошлом (что ссыльный колокол все же был в Тобольске) в XVIII веке отлили такой же по весу колокол, но отличавшийся от первоначального по форме. И надпись на нем была сделана такая: «Сей колокол, в который били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия, в 1693 году прислан из города Углич в Сибирь в ссылку во град Тобольск к церкви Всемилостивого Спаса, что на торгу, и потом на Софийской колокольне был часобитный, весу в нем 10 пудов 20 фунтов». Эта надпись на колоколе сохранилась до наших дней.

В 1837 году по распоряжению епископа тобольского Афанасия колокол был снят с Софийской колокольни и подвешен возле архиерейского дома при Крестовой архиерейской церкви – под небольшим деревянным навесом. Перемещение это было вызвано двумя обстоятельствами.

Во-первых, в 1837 году в Тобольске ожидали приезда наследника престола, поэтому для более удобного обозрения этой исторической достопримечательности ее и поместили рядом с архиерейской церковью. Кроме того, Крестовая церковь была недавно перестроена и не имела своего колокола, вот на его место и встал «угличский сосланный». В 1890 году колокол был куплен тобольским музеем и стал музейным экспонатом.

А что случилось за это время в самом Угличе? Еще в 1606 году, когда со дня убиения царевича Дмитрия прошло пятнадцать лет, колокол стал восприниматься страстотерпцем, как и невинно убиенный царевич. Потом про него как будто бы вообще забыли, но к 250-летию отправки колокола в ссылку угличане захотели каким-нибудь внешним образом ознаменовать незаслуженность позора, которому почти два с половиной века назад подвергся их город. И тогда 40 горожан подали просьбу министру внутренних дел о возвращении колокола в родной город. Просьба была доложена императору Николаю I, который ответил на нее следующим распоряжением: «Удостоверясь предварительно в справедливости существования означенного колокола в Тобольске, и по сношении с г. обер-прокурором Святейшего Синода просьбу сию удовлетворить».

Святейший Синод после долгих сношений с Тобольском установил, что колокол не тот, и в мае 1850 года вынес резолюцию: «Собранными сведениями не подтверждается мысль, что сей колокол есть тот самый, которым было возвещено убиение св. Царевича Дмитрия, и, вероятно, мысль сия уже поколеблена в понятиях самих угличских жителей». На основании данной резолюции в возвращении ссыльного колокола угличанам было отказано.

Однако инициаторы этого дела не успокоились, и один из них, В. Серебренников, продолжал выискивать доказательства, что колокол – настоящий. Его подлинность, по мнению В. Серебренникова, подтверждается прежде всего постоянной к нему внимательностью Тобольска как к исторической достопримечательности. Кроме того, он считает невероятным тот факт, чтобы приведенная выше надпись была помещена на неподлинном колоколе, как и то, что тобольский архиепископ не мог показывать наследнику престола неподлинный колокол.

В 1892 году – в 300-летний юбилей со времени высылки колокола, Угличская городская дума уже и не помышляла о возвращении «первоссыльного неодушевленного». Она была твердо уверена, что у архиерейского двора в Тобольске висит совершенно другой колокол, и вопрос о его возвращении не поднимался ни в местной печати, ни на заседаниях городской думы.

И все же о ссыльном колоколе не забыли, о нем вспомнили угличане, проживавшие в Петербурге. Некоторые из них были близки к императорскому двору, и среди них купец второй гильдии Л.Ф. Соловьев – совсем еще молодой человек. Он, конечно же, знал о судьбе угличского колокола в Тобольске, о пожаре и других событиях, но он страстно хотел, любыми путями, вернуть колокол к 300-летнему юбилею его высылки в родной город и таким образом прославить Углич.

Уже с 1877 года Л.Ф. Соловьев начал докучать этой идеей угличскому городскому голове и Угличской городской думе, но те считали возвращение колокола пустой затеей и ничего в этом направлении не предпринимали. В ноябре 1877 года в своем очередном письме угличскому голове восемь угличан-петербуржцев предложили свою материальную помощь в возвращении ссыльного колокола на родину и даже вызвались сами съездить за ним в Тобольск. Такое же письмо получил и настоятель угличского собора отец Платон, но Углич молчал…

Однако неутомимый Л.Ф. Соловьев не успокаивался, и в конце концов Угличская городская дума уполномочила его ходатайствовать во всех инстанциях о возвращении ссыльного колокола.

«Наш изгнанник-колокол по суду истории оказался нимало не причастен к тяжелому событию 1591 года, он терпит, если можно так выразиться, незаслуженное наказание, ссылку по оговору. Настало время исправить ошибку и снять позор с невиновного. Будем же ходатайствовать о его возвращении на родину, к нам в Углич. Звон его в нашем родном городе напомнит ему о том счастливом времени, когда Углич был не забытым, далеким углом, а цветущим торговым городом, имевшим далеко не малое значение в семье других русских городов».

После этого за своей подписью и печатью Л.Ф. Соловьев разослал письма с просьбой содействовать делу – министру внутренних дел, ярославскому архиепископу Ионафану, тобольскому архиепископу Аврамию и обер-прокурору Святейшего Синода. Министр внутренних дел распорядился вернуть колокол в Углич, но Тобольск отказался.

Долго еще хлопотал Л.Ф. Соловьев, писал в различные инстанции и организации – в Угличскую городскую думу, ярославскому губернатору, пока Святейший Синод не доложил о деле императору Александру III и тот не распорядился вернуть ссыльный колокол обратно в Углич. Л.Ф. Соловьев был в восторге. «Не могу нарадоваться, – писал он угличскому городскому голове, – благополучному исходу дела. Дела, тяготевшего надо мной около четырех лет, при этом вовлекшего меня в большие расходы и породившего массу неприятностей».

Однако и на этом неприятности Л.Ф. Соловьева не кончились. Указывая на то, что во время пожара ссыльный колокол «растопился без остатка», тобольский губернатор Трайницкий в свою очередь тоже развил деятельность, чтобы оставить колокол в городе. И только к 1892 году тобольчане согласились продать колокол за 600 рублей.

Углич стал готовиться к торжественной встрече. На берегу Волги, напротив Спасо-Преображенского монастыря, были выстроены специальные мостки и пристань, куда должен был причалить пароход с колоколом-страдальцем. «Ярославские епархиальные ведомости» писали тогда: «20 мая в 11 часов ночи, во время перенесения колокола с парохода на южный вход паперти Спасо-Преображенского собора, двухтысячная толпа народа сопровождала колокол неумолкаемым «Ура!». К 10 часам утра он был повешен на особо устроенном перекладе, а в собор прибыло все городское духовенство и все представители городского и общественного правления».

По окончании торжественного молебна протоиерей, окропив крестообразно колокол святой водой, позвонил в него. «Многочисленные граждане Углича сами подходили под колокол, подносили к нему детей своих, гладили колокол руками, прикладывали к нему свои головы, крестились при взгляде на него, любовались им и долго не расходились». Многие вынимали платки и прикладывали их к колоколу, а потом обтирали ими свои лица, чтобы перенести на себя часть святости колокола. Проживавший в Петербурге угличанин Л.В. Колотилов столь торжественному событию посвятил свои стихи:

Приехал гость давно желанный.

Привет тебе, земляк наш дорогой!

Три века жил ты, как изгнанник,

Теперь настал и праздник твой.

Однако люди реагировали на это событие по-разному. А.П. Субботин в своей книге «Волга и волгари», например, пишет: «И вдруг оказалось, что эта прекрасная эпопея была проделана ради призрака… Колокол оказался не настоящим ссыльным, а совсем другим – имеющим с тем только общий вес в 19 пудов». Вспомнили и о том, что привезенный колокол имеет форму, характерную для колоколов XVII века, которая очень отличалась от формы колоколов, литых в XIII-XIV веках. В это время надписи на церковных колоколах отливались вместе с самим колоколом, так как были сделаны прямо на отливочной форме. Эти надписи, выполненные церковно-славянской вязью, были различного содержания и размещались в одну или две строки в верхней части колокола, потому и назывались оплечными. Обычно в них указывалось время изготовления и в честь какого события колокол был отлит.

Надпись в одну строку (венечная) отливалась и по нижнему краю колокола, указывая имена мастеров. Кроме того, старинные колокола часто украшали рельефными орнаментами и даже библейскими сюжетами. На колоколе, который прибыл из Тобольска, ничего этого нет, как нет и следов «отбитого уха». Специалисты литейного дела, осматривавшие ссыльный колокол, установили, что ухо, выдаваемое за «отсеченное», попросту не было отлито. А некоторая шероховатость на оплечье, где должно было бы находиться «ухо», – просто брак в полировке.

Вот так сложилась судьба «первоссыльного неодушевленного». А между тем «отцы» Углича решали уже новую проблему: где после торжеств повесить колокол-святыню, чтобы он укреплял в простом народе веру. Предложений было много, и, рассмотрев их, ярославский губернатор распорядился «поместить колокол для безопасности в музее на пьедестале», что и было исполнено.

Из книги Уходящие в вечность автора Лебедев Юрий Михайлович

Колокол мира Старорусский колокол вернулся на родину. Произошло это 18 февраля 2001 года в празднование 57-й годовщины освобождения Старой Руссы от немецкой оккупации. Более полувека он находился в старинном германском городе Любеке. На церемонии в старорусском музее

Из книги Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929 автора Фельштинский Юрий Георгиевич

2. Привилегированный ссыльный Первый месяц Троцкий с семьей оставался в гостинице. Условия жилья и быт были не из лучших. За две крохотные комнаты необходимо было платить из собственного кармана. Комнаты не имели элементарных санитарных удобств (ванной, туалета), к

Из книги Москва в свете Новой Хронологии автора Носовский Глеб Владимирович

7.2. Царь-колокол Огромный Царь-Колокол, стоящий сегодня в Московском Кремле был отлит в 1733-35 годах русскими мастерами И.Ф. и М.И. Маториными, рис. 7.20. Украшения и надписи выполнены В. Кобелевым, П. Галкиным, П. Кохтевым, П. Серебряковым и П. Луковниковым , т. 46, с. 441. Вес

Из книги Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света автора Зуев Ярослав Викторович

14.2. По ком звонил колокол? Так вот, Джеймс Ротшильд Герцену не отказал, напротив, вступился за бунтаря, засучив рукава. Помощь пришлась весьма кстати, поскольку злопамятный российский самодержец велел наложить арест на российские капиталы Александра Ивановича. Далее

Из книги Русь. Другая история автора Голденков Михаил Анатольевич

О чем молчит Звенигородский колокол? Чтобы понять, что Московия до Петровского времени - это пока не Русь, а московитяне - пока не русские люди, ученым совсем не обязательно было проводить анализ ДНК современных жителей России и удивляться родству с мордвинами и финнами.

Из книги Подъём затонувших кораблей автора Горз Джозеф

«ЛЮТИН» И КОЛОКОЛ РОКА «Лютин», 32-пушечный английский фрегат, навсегда вошел в историю наиболее знаменитых кораблекрушений. Фрегат вначале плавал под французским флагом, но потом был захвачен англичанами и с 1799 г. стал нести службу в составе британского флота. В то время

автора

КОЛОКОЛ-БЛАГОВЕСТ

Из книги Повседневная жизнь России под звон колоколов автора Горохов Владислав Андреевич

«Кто Царь-колокол поднимет?» Во времена Бориса Годунова (1598–1605) был отлит в 1600 году прапрадед нынешнего кремлевского Царь-колокола - Большой Успенский колокол. Весил он 2450 пудов, и чтобы раскачать его, нужны были 24 человека. Колокол установили на Ивановской площади

Псковский колокол В 1506 году умер Александр, король польский и великий князь литовский. Василий III поспешил утешить вдову Елену, свою сестру, а заодно попросил оказать ему содействие в важном государственном деле. Русский самодержец хотел занять престол польский и

Из книги Колокола тревог автора Терещенко Анатолий Степанович

По ком звонит колокол? И нежно чуждые народы возлюбил, И мудро свой возненавидел А.С.Пушкин Эта книга с думами о России Великой, давно и недавно, а сегодня волей, каждый пусть назовет, каких правителей, ставшей усеченной, раскрытой, положенной на бок, какой она никогда не

Из книги Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль автора Чернявский Георгий Иосифович

Глава 4 Деятель объединенной оппозиции и политический ссыльный

Из книги Американские подводные лодки от начала XX века до Второй Мировой войны автора Кащеев Л Б
Колокол звонит набат.

Правосудию свершиться

Не дано на этот раз:

Неизвестно, кто убийца...

Обезумивший народ

Годунова притесняет:

"Он царевича сгубил:

На престол взойти желает!"

Только власть сильнее массы -

Не бывать кровопролитью:

Годуновы в одночасье

Взбунтовавших усмирили:

"Всем, вершившим самосуд,

Не укрыться от расплаты.

Колокол, что всех смутил,

За обман будет наказан!"

И низвергнули смутьяна,

И под гулкий стон металла -

Беспощадною пружиной

Плеть двенадцать раз хлестала.

И чтобы не смел звонить он

Язык вырвали клещами.

И за каторжным обозом

Навсегда в Сибирь сослали.

Подлинная история ссыльного колокола.

В 1988 г. Верхневолжское книжное издательство выпустило книгу ярославского краеведа А. М. Лобашкова о подлинной. истории угличского колокола и его возвращении из Тобольска в Углич. Мы печатаем фрагменты из этой книги, основанные на документах и свидетельствах очевидцев, которые обнаружил автор в результате краеведческого поиска. Текст приводится по изданию А. М. Лобашкова “История ссыльного колокола (Литературная обработка Н. Б. Трофимовой, Ярославль, 1988 г.) с сокращениями.

До 1591 г. в Угличе на колокольне Спасского собора висел ничем не примечательный, обыкновенный набатный колокол, который к тому времени, как говорится в летописях и устных преданиях, жил триста лет. Но вот 15 мая 1591 г. по приказу Марии Нагой пономарь Федот Огурец оглушительно зазвонил в этот колокол, оповещая народ о гибели царевича Димитрия. Угличане расплатились с предполагаемыми убийцами наследника престола.

Царь Борис Годунов жестоко наказал не только участников этого самосуда, но и колокол, оповестивший о гибели Димитрия.

клеймили, рвали ноздри, за особые провинности отрезали уши и языки. Кое-кто из угличан тоже тогда лишился языка “за смелые речи”. А набатный колокол, звонивший по убиенному царевичу, сбросили со Спасской колокольни, вырвали ему язык, отрубили ухо, принародно на площади, наказали 12 ударами плетей. Вместе с угличанами отправили его в сибирскую ссылку.

Угличане не поверили расследованию Шуйского, все-таки утверждали, что царевич Димитрий убит приспешниками Бориса Годунова. Потому и себя сочли несправедливо наказанными. 1 апреля 1592 года в день высылки был в городе “великий плач и стенания”. Целыми семьями отправлялись в Сибирь иные жители Углича.

Целый год они на себе, под конвоем стражников, тянули набатный колокол до Тобольска. Немало настрадались в пути. И колокол, пока тащили его через холмы да овраги, переправляли через реки да болотные топи, тоже получил отметины, был поцарапан. В Тобольске тогдашний городской воевода князь Лобанов-Ростовский велел запереть корноухий колокол в приказной избе, сделав на нем надпись “первоссыльный неодушевленный с Углича”. Это подтверждают “Сибирские летописи” и “Статейный список сибирских воевод”.

Затем колокол висел на колокольне церкви Всемилостивого Спаса. Оттуда был перемещен на Софийскую соборную колокольню. А в 1677 году, во время большого тобольского пожара “расплавился, раздался без остатка”. Об этом сообщает “Сибирский летописец” (1590—1715 гг.).

Как писали тобольские губернские ведомости 19 октября 1891 года, “в воспоминание о прошлом”, то есть о том, что был здесь “первоссыльный неодушевленный с Углича”, в XVIII веке отлили новый колокол — такой же по весу, но отличающийся от прообраза по форме. Павел Конюскевич, митрополит Сибирский и Тобольский, “для отличения его от прочих колоколов” приказал учинить на нем надпись следующего содержания:

“Сей колокол, в который били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия 1593 году, прислан из города Углича в Сибирь в ссылку во град Тобольск к церкви всемилостивого Спаса, что на торгу, а потом на Софийской колокольне был часобитный, весу в нем 19 пуд. 20 ф.”.

Всем, кто приезжает в старинный русский город Углич, обязательно покажут, как особую достопримечательность, "ссыльный" колокол. Это тот самый колокол, в который 15-го мая 1591 года, в час после обеденного сна, соборный сторож Максим Кузнецов и священник Федот, усмотрев убийство благоверного царевича Димитрия, "стали зычно и необычно звонить и народ в город сзывать, и на тот тогда горько несчастный глас граждан множество сошлося, и убийц Борисовых изымаша, и камением побиша".

Н.М. Карамзин в своей "Истории государства Российского", ссылаясь на сибирские летописи, также рассказывает историю колокола соборной церкви Спаса в Угличе. Смерть царевича Димитрия вызвала стихийные волнения в Угличе, сопровождавшиеся самосудом над предполагаемыми убийцами.

"Через минуту весь город представил зрелище мятежа неизъяснимого. Пономарь соборной церкви Спаса ударил в набат, и все улицы наполнились людьми встревоженными, изумленными. Бежали на звук колокола, смотрели дыма, пламени, думая, что горит дворец, увидели царевича мертвого на земле. Подле него лежали мать и кормилица без памяти, но имена злодеев были уже произнесены ими". Последовавшая карательная акция Годунова была жестокой: двести человек казнены, тысячи высланы в Сибирь. Судьбу ссыльных разделил и колокол. "За донос" его высекли двенадцатью ударами кнута и с вырванным языком отправили в Сибирь, в город Тобольск. Причем есть свидетельства, что ссыльные угличане почти год волокли колокол на себе в ссылку. Н.М. Карамзин так пишет об этом: "В Тобольске между колоколами церкви всемилостивейшего Спаса показывают набатный Углицкий, коего звук известил тамошних граждан об убиении царевича, и который вместе с ними был сослан Годуновым в Сибирь, если верить преданию".

Продолжение истории ссыльного колокола заслуживает того, чтобы о ней рассказать. В 1677 году, во время большого пожара в Тобольске колокол этот расплавился. В XVIII веке был отлит новый колокол, равный по весу, но несколько отличавшийся от прежнего, хотя и считался "угличским".

Жители Углича, в свою очередь, не забыли о колоколе. В 1849 году 40 человек из Углича подали министру внутренних дел просьбу об исходатайствовании им разрешения для возвращения из Тобольска на их счет этого колокола. После многомесячной бюрократической переписки был получен отказ. Но в 1882 году отправились в Тобольск новые искатели колокола. И обнаружили, что ссыльный угличский колокол по-прежнему находится там. На нем высечена следующая надпись: "Сей колокол, в который били в набат при убиении благовернаго царевича Димитрия, в 1593 году прислан из города Углича в Сибирь, в ссылку, в град Тобольск, к церкви всемилостивого Спаса, что на Торгу, а потом на Софийской колокольне был набатный".

В конце концов жители Углича смогли добиться своего - колокол вернули из ссылки на родину. Произошло это в самом конце XIX века.

Из книги:
Добрынин В. Ссыльный колокол // Колокольный звон. Когда ты принесешь благую весть Руси? / Ред. и сост. В.И. Десятерик. М., 1999. С. 75-79.

составитель материала - Юлия Москвичева

Зачатый в душных, тесных теремах
Дряхлеющим царём Иваном Грозным
Между трудов и пиршеств, впопыхах,
Царевич Дмитрий вышел слаб здоровьем.

Наследник эпилепсией страдал,
В смешеньи крови вырождалось древо.
Когда же царь "жить долго приказал",
Был с матерью отослан в Углич древний.

Осталась жгучей тайной до сих пор
Причина смерти царственной особы.
В припадке сам себя проткнул ножом?
Зарезан по заказу Годуновых?

Но речь хочу вести я о другом...
Когда в порыве горя, страха, гнева
Приказ был дан царицей отставной
В набат ударить, чтоб качнулось небо,

Расправу учинили, самосуд
Наместникам московским угличане.
Но... началось расследованье. Тут
Вердикт: "Виновен в своей смерти сам он.

Зачинщиков толпы в Сибирь сослать!
А вместе с ними колокол порочный!(!?)
Сначала ему ухо оторвать,
Чтоб не подслушивались речи ночью,

И вырвать с корнем трепетный язык,
Который не "держался за зубами!"
Потом прилюдно колокол был бит
На площади двенадцатью плетями.

Тащили под конвоем целый год
"Преступника" до города Тобольска.
Там колокол был заточён в острог
В компании с опальным своим "войском".

А через триста долгих, смутных лет
Вернулся он, как победитель, в Углич.
И город он хранит от всяких бед,
Вернув себе назад язык и уши.

До 1591 г. в Угличе на колокольне Спасского собора висел ничем не примечательный, обыкновенный набатный колокол, который к тому времени, как говорится в летописях и устных преданиях, жил триста лет. Но вот 15 мая 1591 г. по приказу Марии Нагой пономарь Федот Огурец оглушительно зазвонил в этот колокол, оповещая народ о гибели царевича Димитрия. Угличане расправились с предполагаемыми убийцами наследника престола.

Царь Борис Годунов жестоко наказал не только участников этого самосуда, но и колокол, оповестивший о гибели Димитрия.
По обычаю того времени, осужденных в ссылку преступников метили, лишая возможности побега:
клеймили, рвали ноздри, за особые провинности отрезали уши и языки. Кое-кто из угличан тоже тогда лишился языка “за смелые речи”. А набатный колокол, звонивший по убиенному царевичу, сбросили со Спасской колокольни, вырвали ему язык, отрубили ухо, принародно на площади, наказали 12 ударами плетьми по числу растерзанных предполагаемых убийц. . Вместе с угличанами отправили его в сибирскую ссылку.

А через 300 лет после долгих перепетий колокол по просьбе угличан был возвращен городу и повешен в церкви Дмитрия на крови, построенной на месте гибели последнего из Рюриковичей, на фоне изумительных фресок, повествующих о трагедии.

На фото храмы Углича, в центре та самая церковь Дмитрия на крови, тот самый ссыльный колокол, а с красным крестом, такое несколько зловещее фото - витраж в окне церкви и отражение витража на каменном полу.

Город Углич на юго-западе Ярославской области стоит на крутом берегу Волги. Здесь река делает резкий поворот и получается острый угол, отсюда и название города. Углич – один из самых древних городов России. Он основан в 937 г. В 14 в. здесь построили деревянный кремль. Это был пограничный укреплённый город московского княжества. С Угличем связана трагическая история гибели наследника русского престола – царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного.

15 мая 1591 г. тревожно зазвонил набатный колокол Углича. Народ сбежался со всех сторон, думая, что пожар. Но, узнав о смерти восьмилетнего царевича, жители города жестоко расправились с убийцами. Борис Годунов приказал наказать всех участников этого самосуда, даже колокол, оповестивший о гибели царевича. По обычаю того времени осуждённых клеймили. Колокол сняли, отрубили ему ухо, на котором он висел и язык и принародно на площади наказали двенадцатью ударами плетей. Затем отправили в ссылку вместе с угличанами. Целый год под конвоем стражников тянули осуждённые набатный колокол в сибирский город Тобольск.

В 1677 г. во время сильного тобольского пожара углический колокол расплавился. Через несколько лет в память о ссыльном колоколе в Тобольске отлили новый, похожий на прежний.

Со временем убийство царевича стало доказанным фактом и угличане подали прошение императору о возвращении в город незаслуженно наказанного колокола. Но только в конце 19 в. его копия была возвращена в Углич. Сейчас колокол висит в историческом музее углического кремля. Вся территория кремля представляет собой уникальный архитектурный памятник. Деревянные стены не сохранились, но каменные здания поражают своей древностью. Палаты удельных князей построены из красного кирпича в 15 в. Здесь и жил маленький царевич Дмитрий. На месте его гибели была возведена церковь, которая стоит до сих пор.

В главном храме Углича – Спасо-Преображенском соборе находится деревянный резной иконостас с иконами 15-16 вв. В городе сохранились 3 старинных действующих монастыря, многочисленные церкви, открыто 11 музеев. Весь город – это памятник истории и культуры России, один из самых колоритных старорусских городов Золотого кольца.